Читать книгу - "Жениться по завещанию - Лесли Лафой"

Маккензи явно избегал смотреть ей в глаза, и это еще больше озадачивало.

– Я впечатлен вашими стараниями… Вы проявили поистине материнскую заботу.

В этот момент в столовую прошествовали облаченные в ливреи лакеи, которые несли блюда с серебряными куполообразными крышками. Прокашлявшись, лорд Райленд тотчас же распорядился, чтобы две порции были возвращены на кухню, и сказал, что прислуживать за столом не нужно.

Пока прислуга убирала лишние приборы и снимала с блюд крышки, Кэролайн, потягивая вино, изучающе смотрела на герцога, который, судя по всему, решил взирать на что угодно, но только не на нее.

– Вы проявили себя в высшей степени ответственным и достойным человеком, – возобновила она беседу, как только их оставили одних. – Позвольте еще раз поблагодарить вас за это.

Лорд Райленд изобразил улыбку, но такую кислую, что можно было подумать, будто до ее прихода он поглощал лимоны.

– Ну а теперь, когда мы обменялись надлежащими любезностями, не желаете ли приступить к трапезе? – Он указал на стол.

– Да, конечно, – кивнула Кэролайн и, поставив бокал на белую скатерть, добавила: – Признаться, я ужасно голодна.

– А что, «волчата» с вами не поделились?

– Боюсь, они откусили бы мне руку, если бы я попыталась что-то стянуть с тарелки, – улыбнулась она и, оправив юбки, стала опускаться на выдвинутый для нее стул. – Разумеется, без всякого умысла, чисто случайно. – Маккензи весьма умело придвинул стул ближе к столу, и она, окончательно усевшись, повернула к нему голову: – Благодарю вас, ваша светлость.

Задержав руки на спинке стула, он наконец-то посмотрел ей в глаза. Однако его напряженность так и не исчезла.

– Зовите меня просто Дрейтон, – проговорил он. – Мы ведь условились об этом еще в холле.

Кэролайн вспомнила о том моменте и почувствовала, как щеки становятся горячими. Так вот, значит, что тогда произошло…

Она смотрела, как Маккензи огибает стол и усаживается на свое место.

Значит, они всего лишь обговаривали, как друг к другу обращаться… А казалось, будто он пытается выжечь на ней клеймо – мягко, нежно, но глубоко и основательно. Выходит, она совершенно неверно поняла происходящее. Слава Богу, что она никоим, образом себя не выдала, иначе сейчас ей было бы очень неловко.

Проглотив образовавшийся в горле комок, Кэролайн уложила на колени салфетку и взялась за нож и вилку.

– Вам же не трудно обращаться ко мне по имени? – продолжил между тем Маккензи.

– Разве это допустимо? – отозвалась Кэролайн.

– Когда мы наедине, стоит ли беспокоиться о том, что допустимо, а что – нет?

Ее сердце словно подскочило, а кровь, казалось, стала еще горячее.

– Думаю, это просто необходимо, – вымолвила она. Ее голос звучал достаточно ровно, не выдавая того, что творилось у нее внутри.

– Почему?

О Господи! Кэролайн поспешила отправить в рот кусок ростбифа – лишь для того, чтобы иметь время собраться с мыслями и напомнить себе, что так же, как и в холле, они ведут абсолютно невинную беседу и потому не нужно воображать невесть что.

– Моя мать, всегда говорила, что нарушение устоявшихся правил приличия, пусть даже незначительное, сравнимо с маленькой дырочкой, пробитой в днище лодки. Поначалу воды поступает немного и это не вызывает особого беспокойства, но потом дырка становится все больше, а опасность – все серьезней.

Дрейтон кивнул и, тоже принявшись за еду, заметил:

– Похоже, ваша мать была мудрой женщиной. Как же ее угораздило связаться с вашим отцом?

– Его жена была постоянной клиенткой в том ателье, где она работала. Одно время он стал к ним часто заезжать, чтобы приобрести для жены подарки, и каждый раз просил маму помочь ему в выборе.

– И одно незначительное нарушение приличий привело к другому.

– Даже к целому ряду… В результате чего на свет появились я. Вообще мудрость мамы в отношении мужчин проистекала из ее горького опыта.

– А каков ваш опыт взаимоотношений с мужчинами? – Маккензи поднес бокал к глазам и взглянул сквозь него на огонь, – Был ли он более удачным, и положительным?

Кэролайн почувствовала, как сердце опять дрогнуло, однако кровь на этот раз словно застыла – от осознания того, что их беседа приобретет более откровенный характер.

– Почему вы задаете мне такие вопросы? – настороженно спросила она.

– Я ваш опекун… несущий за вас ответственность и обязанный вывести в свет, – произнес Маккензи, обращаясь будто не к ней, а к своему бокалу. – И если в вашем прошлом случилось нечто такое, что может создать неприятную ситуацию, то я должен об этом знать, дабы по возможности предотвратить скандал.

Объяснение звучало вполне логично, здесь вроде как и не было личной заинтересованности. И все же Кэролайн чувствовала, что вопрос вызван не только заботой о приличиях.

– Я еще не привыкла воспринимать вас в качестве своего опекуна, – проговорила она, уже не совсем уверенная в собственной проницательности и желая как-то обойти затронуло тему. – У нас не слишком большая разница в возрасте, и потому мне… не очень-то комфортно осознавать, что я нахожусь под вашим контролем.

– Я старше вас на целых двенадцать лет.

Кэролайн мгновенно произвела мысленный подсчет.

– Должна сказать, что на тридцать пять вы не выглядите.

– Спасибо за комплимент, – улыбнулся Маккензи и отставил бокал. – Наверное, это результат здорового и размеренного образа жизни. – Он снова взялся за нож и вилку. – Однако мы отклонились от первоначальной темы. Ну так как? В вашем прошлом имели место какие-либо знакомства, о которых мне следует знать?

Кэролайн понимала, к чему катится этот разговор и какие выводы может сделать лорд Райленд. Она также вполне осознавала степень неравенства в глазах общества мужчины и женщины. Испытывая некоторое раздражение и исполненная решимости не поддаваться, она с улыбкой заметила:

– Полагаю, что мои знакомства не более многочисленны и значимы, чем те, что были в вашем прошлом.

Маккензи очень быстро поднял глаза.

– На брачном рынке мое прошлое не будет иметь такого уж большого значения.

Кэролайн приподняла брови:

– А что, разве с обретением титула герцога стирается всякая память о былых вольностях?

– Нет, не стирается. – Глядя на нее с некоторой настороженностью, Маккензи откинулся на спинку стула. – Просто титул все это перевешивает.

– Так, может, статус признанной дочери герцога обеспечит то же самое? – парировала она, не желая сдаваться.

– В чьих-то глазах – возможно, – согласился он, пожав плечами. – Но только не для тех, кто обладает чистейшей родословной.