Читать книгу - "Невеста моего брата - Патрик Бессон"

Она сказала:

— Я не знаю почему, но с тех пор, как я с тобой познакомилось, мне очень хорошо с тобой.

Несмотря на раннее время, у нас в руках были бокалы с шампанским. Аннабель отпила глоток. Она пила алкоголь только в свой день рождения (14 августа) и на Новый год. Все остальные дни в году она пила только кока-колу и минеральную воду. Еще она любила молоко, горячее или холодное. Ни чай, ни кофе: они мешали ей заснуть. И как говорила ее мать, от них желтели зубы. Какал у нее мать? Она мне никогда не рассказывала о ней. Фабьен ее знает?

— Она его обожает. У нее есть все его фильмы на DVD. Как только она видит о нем заметку в журналах, она ее вырезает. Они любят совместные прогулки верхом в имении.

— В каком имении?

— У моих родителей есть замок в Гатинэ. Я хорошая партия, Жиль.

Она попросила у стюардессы еще один бокал. Я посчитал должным сделать то же самое. Но посоветовал девушке притормозить с алкоголем.

— Знаешь, сколько бокалов с шампанским выпивает Фабьен на вечеринках? Мне там так скучно, что я их считаю. Не менее десяти. Пятнадцать, двадцать. Если бы ты знал, в каком состоянии он возвращается домой. Один раз из двух я ухожу раньше него. Это печальное зрелище.

— Тогда не показывай его мне.

— Это мой второй бокал!

— Сейчас утро, и ты не позавтракала.

— Какой брюзга! Надо было попросить Софи лететь со мной. Она бы не ломалась, а напилась вместе со мной. Меня только что бросила звезда кино!

Преимущество пьяных людей в том, что им не надо задавать вопросов, они говорят сами. Я не понимаю, почему полицейские на допросах не поят подозреваемых: тогда они куда больше узнали бы об их преступлениях, чем отколотив их. Меня удивляет, что в Гуантанамо американцы не подумали об этом веселом методе получения признаний. Намного легче напоить мусульманских узников, потому что, как и Аннабель, они не привыкли пить.

— Я даже должна была вернуть ему ключи от квартиры на улице Ангьен. Ему повезло, что я их взяла с собой. Он также попросил ключи от квартиры в Нейи, но они остались на Батиньоль. Их я должна отправить ему завтра. Заказным письмом, потому что он боится, что они потеряются. Как будто мне больше делать нечего, как торчать на почте.

— Я сам займусь почтой.

— Там есть одна в двухстах метрах от меня, на улице Марьот. Ты ведь переночуешь у меня дома? Ты не оставишь меня одну?

— Нет, моя любовь.

— Я сказала «переночуешь», а не переспишь со мной.

— Я не сплю с девушками, которые пьют. Это слишком дорого.

— Ты дурак.

На этих словах мы поцеловались. Это был наш третий поцелуй со времени нашего знакомства. С запахом шампанского. Которое пахнет не очень приятно.

— Почему ты закрываешь глаза, когда целуешь меня? — спросила Аннабель.

— Чтобы тебя видеть.

— Красиво.

Она сказала это таким тоном, которым только что обозвала меня дураком, и это означало одно и то же.

После того как она дала мне поцеловать свои драгоценные губы, я не мог отказать ей в третьем бокале шампанского. Я сам воспользовался этим и взял себе второй бокал. Что могло быть лучше, чем пить вместе с ней? Но так не думала стюардесса, которая начала искоса поглядывать на нас, решив, что я режиссер порнофильмов, пытающийся споить одну из своих будущих актрис.

— Вчера я заказала столик в Сирано, — рассказывала или признавалась Аннабель. — Он очень изысканный. Мы ходили туда в первый вечер с режиссером и директрисой фильма. Ты знаешь, что мне па это сказал Фабьен? Что он устал, что он хочет остаться в номере и заказать что-нибудь у обслуги. Когда он должен выходить со мной, он всегда уставший. Как только он ужинает с кем-то другим — он в отличной форме. Я ему сказала, что мне все это осточертело. А он мне заявил, что это кстати и что ему тоже все осточертело. Мы все высказали друг другу. Ты знаешь, что твой брат подлец?

— Ты должна была позвонить нам: мы с Софи ужинали в ресторане традиционной кухни. Ты когда-нибудь пробовала суп из речной рыбы?

Когда Аннабель успела заказать четвертый бокал, который сейчас поблескивал в ее скрещенных руках, а она то и дело подносила золотистую жидкость к своим губам? Я ничего не видел, ничего не слышал. Должно быть, я тоже начал пьянеть.

— Он мне сказал, что ему не нравится, как я трахаюсь. В моей среде это не обсуждается. Как они вульгарны, эти киношники!

— Перестань встречаться с актерами.

— Решено: я прекращаю встречаться с актерами. Твой брат был последним. Банда придурков. Ты знаешь, в чем он меня больше всего упрекал? В том, что я отказывалась трахаться раком!

Чтобы прокричать эти слова, она выбрала момент, когда стюардесса проходила мимо нас. Аннабель воспользовалась этим, чтобы потребовать пятый бокал.

— Я клянусь тебе, этот последний.

— Так было бы лучше, иначе в аэропорту тебя придется нести.

— Я отказываюсь трахаться раком вовсе не из-за моральных принципов.

— Да, а тогда почему…

— Это нормальная поза, многие люди ее используют.

— Да, все.

— Просто, когда я была маленькой, мне сделали операцию на спине, у меня остались шрамы, я бы не хотела, чтобы мой любимый их видел.

— Вам просто надо было выключать свет.

— Даже в темноте это меня смущает. Это в моей голове.

— Чего только нет в твоей голове!

Она не успела снова обозвать меня дураком, так как внезапно заснула у меня на плече, пролив остатки своего шампанского мне на брюки.