Читать книгу - "Новый порядок - Хелен Харпер"

Первая дверь гаража заперта, но это большое помещение, и в нём установлены двойные ворота. Как и я подозревала, вторая дверь открыта. Я приподнимаю её примерно на метр и ныряю под неё, чтобы попасть внутрь. Она быстро закрывается за мной, и я остаюсь в темноте. Внутри стоит машина — полагаю, Далии — и она надёжно заперта. Я заглядываю в окна; внутри кажется безупречно чисто. Моё ночное зрение с каждым днём улучшается, и я отчётливо вижу обыденность жизни Темплтонов: грязную газонокосилку, полуоткрытые банки с краской и различные картонные коробки.

В задней части гаража есть дверь, которая, без сомнения, ведёт прямо в дом. Я подхожу к ней и надеюсь на лучшее. Дверная ручка легко поворачивается, и я вхожу внутрь. По разбитому стеклу и упавшей картине передо мной сразу становится ясно, что здесь произошло что-то ужасное. В воздухе чувствуется привкус крови, но он слабый и старый. Это не вписывается в временные рамки, которые дал мне Стивен Темплтон, так что я могу только предполагать, что это из-за старой незначительной травмы.

Осторожно переступая через осколки стекла, чтобы не задеть их, я захожу внутрь. Если не считать опрокинутого деревянного стула, особого беспорядка здесь нет. Однако на столешнице, покрытой мрамором, стоит бокал. В нём немного красного вина. Я удивлена, что полиция не забрала его, чтобы снять отпечатки пальцев. Я замечаю пару резиновых перчаток возле раковины. Они ярко-розовые, но, надев их, мне будет легче сохранить целостность места преступления. Я натягиваю их, морща нос от резинового запаха, и прохожу по остальной части дома.

Темплтон прав в одном: здесь определённо была борьба. В гостиной царит беспорядок. Из перевёрнутого цветочного горшка на кремовый ковёр высыпалась тёмная земля, а широкоэкранный телевизор сбит с кронштейна и лежит на полу треснутым экраном вверх. Со столика красного дерева свалился ряд фотографий в рамках. Сам по себе столик, вероятно, стоит больше, чем я зарабатываю за год, но не это меня интересует. Я беру в руки одну из фотографий и хмуро смотрю на неё. Невероятно. Судя по одежде улыбающихся людей, запечатлённых в кадре, это старый снимок. Мне улыбаются не только Стивен Темплтон со свежим лицом и темноволосая женщина — должно быть, Далия — но и безошибочно узнаваемый Арзо. Он на добрых двадцать лет моложе, чем сейчас, но это определённо он. Нет никакого смысла в том, что Темплтоны выставили фотографию своего бывшего друга — и бывшего жениха Далии — на такое видное место, учитывая, как они с ним поступили.

Я осторожно возвращаю фото в исходное положение и подхожу к дивану. Яркие цветастые подушки разбросаны в беспорядке. Интересно. Я выхожу из комнаты через другую дверь и нахожу парадный вход, затем поворачиваюсь и задумчиво оглядываю дом. Если бы незваный гость появился отсюда или из окна наверху, предположительно, в то время, когда Далия была на кухне и пила вино, он бы потревожил её в этой комнате. Вот почему стул опрокинут на пол. После этого, по какой — то причине, они прошли — возможно, в процессе драки — в гостиной. Это большая комната, и экран телевизора находится по меньшей мере в четырёх метрах от дивана. Маленький столик с фотографиями стоит далеко от них обоих. Я оглядываюсь на внутреннюю дверь гаража и разбитую картину. Из гостиной они, похоже, перебрались в гараж. Однако там всё ещё стоит машина, и только одно свободное место.

Я бегу наверх, заглядывая в разные комнаты, пока не нахожу ту, в которой спали Далия и Стивен. Всё выглядит довольно обычно. Я выдвигаю несколько ящиков. Там есть дневник, который я листаю (страницы, кроме первой недели января, пустые), какие-то глазные капли и бижутерия. Больше я не вижу ничего примечательного. Ещё одна дверь ведёт в гардеробную, в которой больше одежды Далии, чем Стивена. Я осматриваю обувь. Большинство пар почти не ношены, но есть одна пара, которой, кажется, недавно меняли каблуки. Может быть, любимая пара Далии? Я прикусываю нижнюю губу. Это дело становится интереснее, чем я себе представляла.

Я захожу в комнату с разбитым окном. Это маленькая кладовка, очевидно, пустует. Теоретически, это было бы разумное место для входа, особенно если гараж был выходом. Но откуда злоумышленники могли это узнать? Я наклоняюсь, чтобы осмотреть остатки стекла по краям рамы. Чтобы убедиться, мне понадобится увеличительное стекло, но, судя по расположению осколков, я совершенно уверена, что это окно не было разбито извне. Оно было разбито скорее изнутри, чем снаружи.

Я смотрю на часы. Уже 11 вечера. Это раздражает, потому что я очень хочу поговорить с соседями. Вряд ли кто-то из них захочет беседовать с вампиром в такое время. Мне придётся зайти в другой раз. И снова меня загоняет в тупик моя ночная натура.

Я спускаюсь по лестнице, когда открывается входная дверь и появляется бледное лицо Стивена Темплтона. Он выглядит удивлённым, увидев меня.

— Здравствуйте, — он почёсывает щёку. — Как вы сюда попали?

Я не вижу причин лгать.

— Через ваш гараж, — говорю я. — Вам следует позаботиться об этом. Он открыт настежь, так что любой может войти, — однако я считаю, что мои собственные действия значительно менее важны, чем его. Я внимательно наблюдаю за его глазами. — Мистер Темплтон, почему вы солгали и сказали, что вызвали полицию?

— Ч-что? — заикается он.

Мне ещё больше не нравится, что он не признался сразу, но я эмоционально отстраняюсь от его реакции. Последнее, что мне нужно — это накрутить себя и пережить очередной приступ галлюцинаций.

— Вы сказали, что полиция искала отпечатки пальцев, но тут нет порошка. Я ещё не встречала полицейского управления, которое тратило бы время на то, чтобы убирать за собой. И не только это, но они бы забрали дневник Далии, независимо от того, как мало в нём написано. Они также позаботились бы о том, чтобы её бокал для вина, если это действительно её бокал, был осмотрен.

Я наклоняюсь к нему. Судя по выражению его глаз, он чувствует себя запуганным. Это радует меня больше, чем следовало бы. Когда я была человеком, мой низкий рост означал, что единственными людьми, которых я пугала, не прилагая к этому особых усилий, были очень маленькие дети. На самом деле, когда я вспоминаю свои подростковые годы работы няней, даже это неправда. Я совсем не выросла с тех пор, как обратилась, так что, должно быть, это какое-то неопределимое вампирское качество.

— Лента. Лента, ограждающая место преступления, — говорит он