Читать книгу - "Выжить в приличных условиях - Юлия Галынская"

внимание. Достав медальон из кармана, он шагнул к ним, а я, ухватив Руха за рукав, в прямом смысле сбежала, не оглядываясь.

Ворвавшись в комнату, я бросилась к своему мешку и достала баночку с целебной мазью. Схватив полотенце, смочила его водой и вернулась к Руху, что, поставив ящики с бутылками на стол, собирался опуститься передо мной на колени. Удержав его на месте, толкнула к стулу и сама от слабости опустилась перед ним на пол. Под обгоревшей тканью рубашки виднелась покрасневшая кожа.

— Больно? — я приложила мокрую ткань к поврежденной коже.

— Нет. Я давно не чувствую боли. Простите меня…

— Простить? За что? Я… я же сама сказала не создавать неприятности…

— Вы приказали защищать вас… Я не справился… Позволил схватить вас.

— Я не об этом! Почему ты не сопротивлялся когда он стал бить тебя?

— Я думал, потерпеть…

— Потерпеть? Почему?

— Я… — Рух посмотрел на свои руки. — Я устал от насилия… Мне плохо и больно, не когда меня бьют, а когда бью сам…

— И все же ты должен защищаться, — закричала я, — не позволяй другим бить себя. Уходи от удара, перехватывай атаки… Я не боец, но даже я знаю, что можно отступать и упреждать удары.

— Простите. Я больше не заставлю хозяйку волноваться.

— Лира! Не зови меня хозяйкой! — возмутилась я и уже более тихо спросила. — Как твои раны?

— Поем и все пройдет.

— Уверен? Я видела, как огонь ударил тебя.

— Все хорошо, — Рух перехватил мокрую ткань и убрал ее прочь, кожа уже значительно посветлела, но кровь на разбитой губе и синяк под глазом еще остался. — На мне быстро все заживает. Отдохните, Лира. Я схожу за завтраком, а вы пока отдохните.

— А если он там?

— Думаю, он действительно ошибся и не собирался нас преследовать.

Меня подняли и усадили на кровать. И когда дверь за Рухом закрылась, я разревелась, гася всхлипы в подушку. Бессонная ночь, страх и чувство уязвимости выплеснулись огромным потоком слез, и, вдоволь наплакавшись, я уснула. Рух не тревожил меня все это время.

В тот день я проснулась только ближе к обеду. Рух накормил меня и предложил рассортировать фей. Слабых, неподвижных фей мы выставили на подоконник надеясь что свет укрепит их тела. Более подвижных, что могли сидеть и даже опираться на стенки своих бутылей решили освободить. Рух при помощи пуха и ткани сделал в ящиках удобные лежанки, и пепельные малышки улеглись там, получив по кристаллику цветочного сахара. Ои и Аи помогали мне с переносом своих собратьев, мы старались быть аккуратными, но все же семнадцать бутылей осталось на столе. Серый пепел и пара десятков маленьких камушков, что раньше были глазами фей, это все, что от них осталось.

Помня просьбу Тайли, я все же освободила их пепел, но не распылила его на ветру, а по просьбе Руха ссыпала все в объемный горшок, который мой невольник принес вместе с обедом. Заметив мой удивленный взгляд, он пояснил:

— Вчера вы хотели приложить все силы и восстановить Ои и Аи, и я взял на себя смелость подобрать семечку семицвета.

— Но это же сказки. Семицвет — растение из мира Оглавии. У нас оно не приживается.

— Феи тоже из этого мира. Останки фей, как и эльфов, хорошее удобрение и стимулятор роста. — Рух достал из кармана овальное семечко и вложил мне в руки. — Если сможем его прорастить, это поможет феям восстановиться.

— Поможет? Но как?

— Цветочный сахар, что придает силы эльфам и феям, в мире Оглавии создавали именно из цветов этого растения. Но чистый нектар этого растения для фей, как восстанавливающее лекарство.

— Оно дорогое? Как ты раздобыл его? — я разглядывала семя иного мира.

— Хозяин цветочной лавки просто выбросил его, посчитав бесполезным. В то время я, выполняя ваше задание, касаемое амулетов исцеления, проходил мимо и подобрал его. Горшок взял у ниты Шоты, она отдала мне его за один клит.

— Ты знаешь, как выращивают семицвет?

— Да. Пепел от тел фей мы смешаем с водой и поместим в землю, туда же опустим семя. На седьмой день семя или проклюнется или рассыплется.

— Ясно. Тогда я сниму печати с остальных бутылей.

Рух неожиданно стер слезу с моей щеки и, подхватив кристаллик, оставшийся от маленькой феи, протер его этой влагой. Разноцветные искорки света неожиданно вспыхнули у него под пальцами, и когда серый налет полностью сошёл с посмертного дара феи, он стал прекрасным самоцветом.

— Смерть неизменный процесс этого мира, — неожиданно пробормотал Рух, — но, если мы встречаем и провожаем ее с чистым сердцем, она оставляет нам дары, что скрашивают чувство утраты. Если бы не ваши слезы и чувства, этот кристалл бы рассыпался, но сейчас он сияет как маленькое солнце и радует тех, кто остался. Лира, посмотрите на него. Он напоминает о маленькой светлой жизни, что сияла ярко и помогала людям видеть в темноте. Думайте об этом, снимая печати и, свет этих камней согреет тех, кто остался.

— Согреет?

— Да. Феи не умеют плакать, но видя такой свет, они понимают, что о них есть, кому позаботиться.

То ли горячая еда, то ли забота Руха и переживания моих фей, что с тихим попискиванием кружились рядом, придали мне сил, и, открыв остальные бутыли с погибшими феями, я мысленно выпускала их свет на волю и пепел ссыпала в горшок. Я по-прежнему плакала, и Рух промывал моими слезами оставшиеся кристаллы, наполняя комнату их волшебным сиянием. Оно неожиданно сработало, и все феи, что были рядом, заметно ободрились и даже те, кто был очень слаб, повернули головки, чтобы полюбоваться на такое свечение.

После того дня моя жизнь вошла в спокойную колею. Каждый день я и Рух после моей работы в Храме освобождали несколько окрепших фей. Согревшись под лучами солнца, они сами просились покинуть свои бутыли. Рух делал новые постели в ящиках, и пока крылья фей не окрепли и не наполнились светом, малышки жили там.

Бабушка прислала запас сахара, и маленькие сластены каждый день устраивали дележку сладостей, но Ои и Аи быстро наводили порядок, так что никто не оставался обиженным. На седьмой день проклюнулось зернышко семицвета и в течение суток превратилось в небольшой, но довольно пушистый зеленый куст. Ои и Аи при помощи