Читать книгу - "Моя мятежница - Кендалл Райан"

они не примут своего нового товарища по команде, в этом сезоне мы обречены. Как бы то ни было, у меня начинает крутить живот, едва он подходит к двери.

Я сразу узнаю упаковку из шести банок, зажатую у него под мышкой. Та же кислятина, которой мы раньше забивали холодильник. Его любимое. Лично меня всегда тошнило от одного только запаха. Конечно же, он решил взять именно его.

– День, когда у Святоши появится девушка, станет самым холодным днем в аду, – говорит Алекс, подмигивая мне, от чего я тут же чувствую нервную дрожь.

Судя по тому, что эти двое смеются, словно старые друзья, команда начинает воспринимать Алекса как одного из своих. Если бы только я смогла заставить их думать обо мне так же.

– Или, может, самым горячим днем на катке. – Святоша хлопает Алекса по спине. – Смотря, что произойдет первым.

– Эй, крутая шютка, Святошя, – кричит с дивана с сильным французским акцентом Люсьен Биссет, наш вратарь. Он одной мускулистой рукой обнимает свою стройную белокурую жену. Та улыбается, изящно потягивая из банки лимонад. – Когда у тебя есть жина, ты никогда не один, так ты говоришь, Виви?

Святоша хмурится, его темные брови сходятся на переносице, пока он пытается понять сказанное.

– Виви? Мне казалось, твою жену зовут Камилла.

Люсьен изображает, будто крутит невидимый руль, затем указывает на полупустую кружку на стеклянном кофейном столике.

– Знаешь, сегодня вечером она – моя ВиВи.

В голубых глазах Святоши вспыхивает огонек понимания.

– А, в смысле ВВ. Водила на вечеринку. – От смеха он сгибается пополам. Затем подходит к дивану и дает Люсьену пять.

– Черт, вот что я скажу, чувак. Кем бы ни была эта Виви, дай мне ее номерок? Она чертовски сексуальна.

– Придержи язык, Святоша, – говорит Камилла, хмурясь.

– Каюсь, каюсь. – Святоша смеется, поднимает руки, сдаваясь. – Я хотел сказать чертовски хорошенькая. Так лучше?

Пока игроки смеются, Камилла закатывает глаза, но не развивает ссору. Оно того не стоит, особенно, когда дело касается Святоши. Несмотря на его прозвище, все в нем так и кричит – «грешник».

– Как насчет тебя, Уайлд? Как тебе холостяцкая жизнь? – спрашивает Святоша, склоняя подбородок к тренеру.

Уайлд морщится от этого вопроса, медленно качая головой и допивая то, что осталось от его пива.

Насколько я знаю, они с женой завершили бракоразводный процесс весной, как раз тогда, когда мы с Алексом порвали. Должно быть, что-то витало в воздухе.

– Я не отвечаю на вопросы по этой теме, – наконец хрипло произносит он. – Почему бы тебе не побеспокоить новичка по этому поводу? Это он полночи просидел в приложении для знакомств.

От этого комментария Тейт едва не выпрыгивает из собственной кожи, пряча телефон в задний карман прежде, чем его застукают на месте преступления.

– Молодец, новичок. – Святоша смеется, хлопая Тейта по плечу. – Вперед и в бой.

Тейт закатывает глаза, затем переводит взгляд с Уайлда на меня и обратно.

– Я… просто просматриваю, – бормочет он, его щеки слегка краснеют. – Обещаю, я вылезу из телефона.

– Это не урок математики, Тейт, – смеется Уайлд. – Делай, что хочешь. Только не приходи ко мне плакаться, когда поймаешь кое-что, для чего потребуются лекарства по рецепту.

– Камилла, как вам с Люсьеном Бостон? – спрашиваю я, надеясь вновь направить разговор в безопасное русло. Ведь, боже ты мой, серьезно, у этих парней вообще нет границ?

Камилла наклоняется вперед, подпирая подбородок пальцами.

– Ну, хорошо. Тут мило. Но мы все еще узнаем американскую культуру.

– Вас что-нибудь удивило? – спрашиваю я. Мне известно, что они с Люсьеном живут в Штатах уже порядка восемнадцати месяцев.

Камилла обдумывает мой вопрос.

– Люди тут… американцы, вы очень дружелюбные. Очень открытые, – отвечает она с элегантным акцентом. – О, и порции… Всегда слишком много еды.

Кого-то это заставляет коротко рассмеяться, но Люсьен лишь качает головой.

– Это фантастика.

– У меня новая подруга. Мы познакомились в парке для выгула собак. Она ищет пару и говорит, что холостяцкая жизнь тут ужасна.

Некоторые кивают.

Без комментариев.

Камилла продолжает, завладев вниманием слушателей.

– Она говорит, американские мужчины… – Она отмахивается. – Не важно. Я счастлива, что у меня есть муж.

– Давай, скажи уже, – просит Тейт.

– Ну, она говорит, что американские мужчины… Почему вы не стонете во время секса?

Мои щеки начинают гореть, вероятно, становясь ярко-красными. Пора бежать за попкорном, ситуация становится пикантной.

Вопрос Камиллы заставляет Тейта глубоко хохотнуть.

– Эм… Я не знаю. Всему виной годы тихой мастурбации, чтоб не услышали родители?

Парни хохочут.

– Это, и еще то, что я, обычно, задыхаюсь, выполняя всю работу за двоих, – говорит Святоша.

Ага, приехали. Я стараюсь не ерзать от смущения.

Ривз кивает.

– Да куча причин. Пытаешься не кончить. Стараешься, чтобы кончила партнерша, мне-то это грозит в любом случае.

Камилла с интересом склоняется ближе.

– А я просто пою йодлем. Считаю, это намного сексуальнее, – говорит Святоша, подмигивая.

Парни гогочут, кто-то хлопает его по затылку.

Алекс не участвует в разговоре, и я очень благодарна ему за это. Последнее, чего я хочу, это вспоминать, каким он был в постели. Хотя в последние несколько недель мы были скорее соседями по комнате.

– Думаю, с вашей стороны смело предполагать, будто хоккеисты часто занимаются сексом, – с ухмылкой говорит Уайлд.

Это вызывает смешок у Алекса, который до этого момента выглядел угрюмым.

Поскольку разговор принимает неприятный оборот, я ныряю обратно на кухню, переставить банки в холодильнике, чтобы вместить упаковку из шести штук, которую Святоша оставил на столе. Именно такие моменты заставляют меня гадать, действительно ли разумно так уж держаться за роль владельца команды.

Уверена, у дедушки Пита в подобных ситуациях не возникало проблем с тем, чтобы присоединиться к разговорам о женщинах и свиданиях. Пусть он и был женат пятьдесят счастливых лет, но до того, как встретить бабушку, у него имелся целый арсенал диких историй, и этот мужчина никогда не упускал случая рассказать непристойную шутку.

Я же в свою очередь не могу вмешаться в подобный разговор без того, чтобы меня не обвинили в приставании к игрокам. А это не тот путь, по которому я хочу снова пройти. Не только потому, что это будет дико непрофессионально, но и потому, что у меня имеется почти пять лет доказательств того, что отношения с хоккеистом вредны для моего психического здоровья.

Мой телефон жужжит. Сообщение от охраны – пицца прибыла. Я иду через гостиную к двери, открывая ее на первом же стуке. И во второй раз за сегодняшний день меня застают врасплох.

Передо мной стоит не разносчик. По крайней мере, не тот,