Читать книгу - "Между никогда и навечно - Брит Бенсон"

— возбуждает меня больше, чем любой мужчина.

Сжимаю губы, чтобы не рассмеяться, и смотрю на его лицо, когда снова начинаю двигаться, на этот раз сохраняя полный контакт. Я катаюсь на его бедрах, прижимаясь к эрекции, и его горло сжимается, когда он с трудом сглатывает. То, как подпрыгивает его кадык, заставляет мое дыхание участиться, но, кроме этой крошечной реакции, он не показывает мне ничего другого. Его зрачки расширены, а точка пульса на шее трепещет так быстро, что я ее вижу, но его руки твердо остаются там, куда я их положила, а его тело неподвижно, как статуя.

В последней отчаянной попытке выиграть, казалось бы, одностороннюю игру, в которую я ввязалась, убираю руки с его плеч и касаюсь ими бретелек лифчика. Подцепив их указательными пальцами, провожу вверх и вниз, делая очевидным свои следующие действия, и парни вокруг нас сходят с ума. При моей готовности остаться топлесс, отовсюду доносятся свист, аплодисменты и непристойные комментарии.

— Саванна, — предупреждающе рычит Леви.

Я прикусываю губу и спускаю одну бретельку по руке.

Кто-то из толпы что-то кричит о моих сиськах, и Леви впервые отводит от меня взгляд с тех пор, как я начала свой «танец». Он смотрит в сторону голоса с угрожающим и смертоносным выражением, а когда оглядывается на меня, его челюсть сжимается по совершенно новой причине. Он качает головой один раз. Это быстрое, почти резкое движение.

— Не смей, — командует он, и по моему позвоночнику пробегает дрожь.

Я спускаю другую бретельку, и его пальцы на моей талии сжимаются, останавливая движение моих бедер. Его глаза мечутся от моего лица к моей груди, к окружающей нас толпе и обратно. Он выглядит таким защитником и собственником, что это охренительно сексуально.

Никогда не думала, что назову Леви Купера сексуальным, но вот мы здесь.

Я завожу руки за спину и тянусь к застежке бюстгальтера.

— Сав, — совершенно дико рычит он.

Застежка расстегнута, и я шевелю плечами, чтобы сбросить лифчик, как раз в тот момент, когда Леви хватает меня в объятия и прижимает к своей груди, заслоняя от толпы.

И тут разверзается ад.

Кто-то берет шею Леви в захват, — Бобби, — а другой вышибала оттаскивает меня от него. Судя по татуированным рукам, это Рыжий.

— Бобби, нет! — кричу я, вырываясь из хватки Рыжего. — Рыжий, отпусти меня. Немедленно!

Рыжий ставит меня на ноги, а Бобби ослабляет хватку на Леви, наклоняет голову в сторону, глядя на меня, и какое-то время я думаю, что все хорошо, но потом Леви ведет себя как тупица и отводит локоть назад, попадая Бобби прямо в щеку.

— Проклятье, Леви! — кричу я, когда Бобби хватает Леви за шею и утыкает его лицом в стол.

Идиот Леви вырывается и брыкается. Бобби настоящий шкаф. Зачем пытаться идти против него? Даже друзья Леви отступили от потасовки на гигантский шаг. Какие же они друзья, раз позволяют своему приятелю вот так извиваться, но я их не виню. Я бы не хотела иметь дело с Бобби. Кажется, Леви этого не понимает.

— Перестань с ним драться! — Я топаю ногой в слабой попытке привлечь его внимание. — Хочешь, чтобы тебя убили?

— Надень проклятый лифчик, — кричит Леви, его слова звучат немного искажено из-за того, что его лицо прижато к столешнице.

Я смотрю вниз. Похоже, я все-таки потеряла лифчик, и теперь стою только в паре крохотных пэстис в форме цветочков (прим.: пэстис — декоративные накладки на соски). Уперев руки в бедра, я сердито смотрю на Леви.

— Я не подчиняюсь твоим приказам, Леви Купер.

— Перестань вести себя как негодница, Саванна. Надень е*аный лифчик.

Я слегка ухмыляюсь, услышав бранное слово, слетевшее с губ Леви. Раньше он всегда был таким святошей. Я сквернословила, только чтобы доставить ему неудобство, но он выдал ругательство, как ни в чем не бывало. Бобби чуть сильнее вжимает Леви в стол, и Леви кряхтит.

— Слово за тобой, Викс, — говорит Бобби, оставляя мне решать, что мы будем делать с извивающимся на столе идиотом. Я вздыхаю и закатываю глаза.

— Посади его в изолятор, — говорю я, качая головой. — Я скоро приду туда.

Затем поворачиваюсь и дефилирую своей полуголой задницей обратно в гримерку.

Глава 8

САВАННА

Спустя пятнадцать минут я выхожу из раздевалки в спортивных штанах и майке, с очищенным от макияжа лицом и натыкаюсь на Мак.

— Бойфренды не допускаются, если не могут вести себя прилично, — упрекает она. — Ты знаешь правила.

— Он не мой бойфренд. Он просто идиот.

Она улыбается.

— А он это знает?

— Что он не мой бойфренд или что он идиот? — Я лукаво ухмыляюсь. — Вероятно, он знает и то, и другое.

Мак со вздохом качает головой, поднимая глаза к потолку.

— Девочки, из-за вас я седею.

Я фыркаю от смеха. Мак едва за тридцать, и на ее голове нет ни единого седого волоска. Она смотрит на меня, выгнув бровь.

— Ты свободна до понедельника.

Я открываю рот, чтобы возразить, но она выставляет ладонь перед моим лицом.

— Это не наказание. Рыжий рассказал мне о твоих выступлениях. Я не хочу, чтобы ты беспокоилась о необходимости отрабатывать двойную смену. Можешь увеличить количество часов на следующей неделе.

— Правда? — У меня, должно быть, улыбка на все лицо, потому что губы Мак слегка изгибаются в ответ. — Спасибо.

Она кивает, затем поворачивается, чтобы уйти.

— Вспомни о нас, когда станешь знаменитой, — бросает она через плечо, прежде чем свернуть за угол в сторону своего кабинета.

Пружинистым шагом я иду к изолятору. Это складское помещение, которое мы используем, чтобы держать пьяных мудаков, прежде чем их увезут копы. Меня бесит, что Леви оказался там. Сначала стриптиз-клуб, потом танец на коленях, а теперь и изолятор для извращенцев.

Какой насыщенный день для старого доброго Леви Купера.

Я стираю с лица любое выражение, прежде чем распахнуть дверь, и мне чертовски трудно не расхохотаться при виде сгорбившегося на металлическом складном стуле Леви, прижимающего к лицу пакет со льдом. Его глаза тут же перескакивают на меня, но я смотрю на Рыжего.

— Я им займусь, Рыжий.

Он кивает без слов. Затем отталкивается от стены, к которой прислонялся, подмигивает мне и выходит за дверь. Только когда дверь позади меня со щелчком захлопывается, я переключаю внимание на Леви.

Он пронзает меня убийственным взглядом, и я инстинктивно дергаюсь.

— Что? — выплевываю я.

— Стервозная Гадюка?

— У нас должен быть сценический псевдоним. — Я пожимаю плечами. — Это лучше, чем Конфетка или Печенька, или Кексик. Гадюку, по крайней мере, нелегко