Читать книгу - "Благовоспитанная леди - Сара Беннет"

Себастьян снова спал, и ему снился прекрасный сон: Франческа Гринтри обнимает и ласкает его. Ее трепетные руки прикасаются к его груди и плечам, кончики пальцев дотрагиваются до лица. Это так приятно! Вот только зачем она так пронзительно выкрикивает его имя?

В этот момент кто-то схватил его под мышки и попытался поставить на ноги, отчего Себастьяна затошнило. А когда Франческа приподняла его голову, у него появилось ощущение, будто его мозг сдавил железный обруч.

Себастьян хотел было запротестовать, но девушка, сев на пол и положив его голову к себе на колени, наклонилась над ним. Он ощущал ее дыхание на щеках, подбородке, кончике носа, веках…

Хорошо бы она его поцеловала: он был вовсе не прочь снова ощутить вкус этих великолепных губ. Поцелуй Франчески Гринтри воскресил бы мертвого, а он, похоже, еще не умер.

Внезапно Себастьян чихнул, отчего Франческа чуть не подскочила.

– К счастью, вы живы!

– А по-моему, так к сожалению. – Торн попытался подняться и тут же застонал от боли. – Хотелось бы мне знать, что тут произошло..

– Думаю, вас ударил Хэл, а потом они с Джедом сбежали, но прежде подожгли дом.

Теперь Себастьян тоже почувствовал запах дыма, становившийся все сильнее, и понял, что скорее всего у них не так много времени, чтобы можно было и дальше предаваться мечтам.

Испытывая головокружение, он поднялся.

– Что такое? – потребовал он ответа, ошеломленный более вероятностью того, что ранена она. – Вы сами-то не ранены? – на всякий случай спросил он.

– Просто синяк. Кстати, уходя, они заперли дверь.

Себастьян пожал плечами, полагая, что эта дверь не такая уж и прочная. Потом он сильно ударил в дверь ногой, но толку от этого было мало, зато голова заболела сильнее. Тем не менее, понимая, что другого шанса спастись у них нет, он вдохнул, разбежался и ударил снова. На этот раз послышался треск, доски начали ломаться, а от третьего удара дверь слетела с петель.

И тут они увидели, что внизу бушует море огня, а остальное пространство заполнено дымом.

Франческа закашлялась, и Себастьян, схватив за руку, потянул ее за собой.

– Быстрее, нельзя медлить ни секунды.

Не дожидаясь ответа и не выпуская ее руки, Торн стал быстро спускаться по лестнице, ощущая жар пламени, уже лизавшего перила. Повсюду рассыпались искры, глаза слезились, но он упорно пробирался туда, где должна была находиться дверь.

К счастью, Джед не посчитал необходимым запереть ее, и Франческа с Себастьяном, выйдя в ночь, стали судорожно вдыхать свежий холодный воздух.

Найдя поилку для лошадей на другой стороне двора, Торн окунул туда голову. К счастью, ледяная вода сделала свое дело: он наконец окончательно ожил и снова мог думать.

Встряхнувшись, словно собака, Себастьян с трудом перевел дух и тут услышал:

– Как ваша голова?

Франческа смотрела на него слезящимися глазами, ее лицо было перепачкано копотью.

Торн осторожно коснулся головы и ощутил сзади нечто влажное.

– Ее не разбить. Наверное, негодяй ударил меня рукояткой пистолета.

Франческа быстро повернулась, и только тут Себастьян заметил, что подол зеленого платья тлеет и вот-вот загорится. Сначала он растерялся, но затем крепко схватил ее, поднял и опустил в поилку целиком.

– Вы уверены, что меня никто не видел? – Зубы Франчески стучали, волосы и платье промокли, но она могла думать лишь об одном – о том, что ее могут обнаружить в гостинице в комнате Себастьяна. Тогда ее ждет ужасный скандал, ее репутация будет подмочена, и дальше все произойдет так, как это было с сестрой Мариэттой.

Тем временем Торн занимался камином, ругаясь и подкладывая одно полено за другим.

– Хозяин гостиницы и вся деревня пытаются потушить кузницу, так что им не до нас.

Возвращаясь, они пробирались вокруг зданий, избегая толпы, стекавшейся к пожару, и, к своему счастью, нашли гостиницу пустой. Теперь Франческа стояла посреди комнаты Себастьяна, с нее текла вода, оставшаяся на ней после купания в лошадиной поилке.

– Разве вам не известно, – произнесла она с как можно большим достоинством, – что шерсть горит очень медленно? Вы могли погасить мое платье, не прибегая к столь радикальным мерам.

– Вы говорили это уже сто раз. – Себастьян нахмурился, снял с кровати покрывало и укрыл им Франческу.

– Полагаю, выдумали, что спасаете меня, – произнесла она, дрожа от холода, – только теперь мне трудно испытывать к вам чувство благодарности.

– Я уже извинился, – невозмутимо изрек Торн и принялся растирать ей руки и плечи. – Не желаете ли поцелуй вместо этого? – внезапно поинтересовался он, понизив голос.

– Нет, благодарю вас, – ответила Франческа, стараясь не покраснеть.

– Жаль.

От прикосновения к ушибленному плечу она поморщилась. И глаза Себастьяна сверкнули.

– Вам сильно досталось?

Девушка откинула со лба мокрые волосы.

– Не думаю, чтобы он сделал это намеренно – я имею в виду Хэла. Мы столкнулись, когда пытались завладеть пистолетом. К сожалению, он выиграл.

– Что у вас болит?

– Плечо.

– А ну покажите.

– Не думаю, что это необходимо…

– Какое плечо?

Франческа вздохнула:

– Левое.

Себастьян принялся снимать с нее одежду быстрыми спокойными движениями, затем начал расстегивать длинный ряд пуговиц на спине, Расстегнув примерно половину, он сумел высвободить левое плечо и руку, чтобы можно было их осмотреть.

Франческу все еще била дрожь; она не успела испугаться происходящего, но ей очень хотелось согреться.

– У вас тут большущий синяк, – огорченно объявил Себастьян и аккуратно провел кончиками пальцев по коже. – Вы можете поднять руку?

Франческа осторожно сделала то, что он просил, и Себастьян, взявшись за локоть, пошевелил его, словно и вправду был профессионалом.

– Боли нет?

Франческа потрясла головой, и Себастьян снова укутал ее одеялом, оставив платье полурасстегнутым.

– У меня где-то есть бренди.

– Терпеть не могу бренди. – Она пододвинулась к огню и вытянула вперед руки. – Мистер Торн…

– Себастьян, – поправил он, доставая бренди и откупоривая бутылку. – Полагаю, формальности остались в прошлом, Не так ли?

– Не уверена, но… Лучше скажите, что вы здесь делаете? Я не понимаю, почему Джед хотел так поступить с вами…

Себастьян протянул ей стакан, в которым бренди было на добрый дюйм.