Читать книгу - "Границы (без)опасности - Валерия Савельева"

Сглотнула, поймав себя на этой мысли, и тряхнула головой. Телохранитель явно понял этот жест по-своему, потому что перестал топтаться на месте, а шагнул вперёд. Ко мне. Хрустнул шеей и заявил:

– Повторяю иначе: если куда-либо соберётесь выходить из дома – даже в магазин, в театр или на встречу с подругой, – сообщайте мне, потому что я обязан вас сопровождать. И о гостях сообщайте, а то мало ли какие вечерники устраивать ещё будете. – Лицо его оставалось неизменно, не дрогнул ни один мускул, пока говорил, как у сурового королевского гвардейца; зато глаза живо и насмешливо блеснули. – А теперь прошу, задавайте курс.

Суть сказанного я поняла лишь через пару секунд, а вернее, суть последней фразы. И тогда судорожно оглядела телохранителя с ног до головы: спортивные штаны, майка с коротким рукавом, идеально облегающая рельефную грудь и руки, кроссовки, в руках – бутылка воды. Всё привычно чёрное, но совсем не официальное. Вывод напрашивался один: сегодня утром у меня будет компания.

И боюсь, каждое последующее утро тоже, если я решусь снова выйти на пробежку, чтобы избавиться от пары лишних калорий.

– Я могу и сфотографировать, если дело в этом, – прозвучало насмешливо, но с нотками понимания.

Я едва не подавилась воздухом. Эй, ради селфи в спортивной форме, после которого можно спокойно пойти домой, распинаются только идиотки. Я. Не. Идиотка! Я занимаюсь спортом, потому что это полезно (и, насколько подсказал вчерашний день, потому что иногда слишком люблю пожрать, а фигуру терять не хочу, она стоит физических нагрузок).

– Это пробежка, а не фотосессия, – буркнула я.

– Как скажете, Регина.

Он пожал плечами и, запрокинув голову, сделал пару глотков воды из бутылки. Шея открылась, кадык размеренно дёрнулся, подбородок обострился. Он и двигался, как зверь, подстать этому своему «Р-р-регина».

Я отвела взгляд, помахала ногами, чтобы стряхнуть потёки кофе с кроссовок, и решительно двинулась вперёд. Ладно, маршрут привычный, буду вести себя так, словно нахожусь совсем одна.

Честно, компанию во время пробежек я не любила, поэтому и выходила так рано. Утро для меня было сродни единению с природой – в городе редко можно ощутить его, но ранние часы обладают какой-то магической силой. Деревья шуршат кронами, птицы выводят трели, на траве поблескивает роса, аромат выхлопных газов, осевший за ночь, ещё не успел до конца отравить свежий воздух… Всё вокруг дышит жизнью, даже стены каменных коробок, ведь внутри них живёт столько людей. Сотни. Тысячи. И ты бежишь, ощущая, как лёгкие жадно хватают воздух, как тебе не хватает воздуха, как кружится голова. Ты бежишь, понимая, что всего лишь маленький человечек в этом огромном мире. Человек города, которому приоткрылась завеса настоящей жизни.

Впрочем, когда дыхания начинает окончательно не хватать, всё очарование пропадает. Я не марафонец, выдыхаюсь быстро. И сегодня свидетелем моего фиаско станет Станислав Вероцкий – телохранитель, который слишком предан своему делу.

Если раньше я никогда не замечала, сколько времени уходит на пробежку и как себя во время неё ощущаю, сегодня не могла думать ни о чём другом. Постоянно поглядывала на часы и оценивала себя со стороны. Итак, на пятой минуте на лбу выступила испарина, на десятой я начала слегка задыхаться, но шаг не сбавила; на пятнадцатой искренне захотела ненадолго остановиться; на семнадцатой в горле разгорелся пожар, а от привычного маршрута оставалась ещё третья часть; на двадцать третьей минуте я запнулась… и вездесущий телохранитель почти привычно ухватил меня за шкирку.

Спасибо, промолчал, только деликатно всучил в руки бутылку с водой и подтолкнул идти дальше. Я неосознанно отвинтила крышку, сделала пару жадных глотков, пытаясь затушить огонь в горле, и только тогда осознала, что бутылка-то его. Та самая, к которой Стас так страстно прикладывался ещё на крыльце.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Сглотнула. Крепче сжала бутылку. И ускорила шаг.

– Спасибо, – сипло выдавила я.

– Не за что, – отозвался плетущийся следом Стас.

Стоило бы вернуть ему воду, но я лишь топала вперёд, не переходя снова на бег, и мысленно корила себя за внезапное смущение. Регина, ты знаешь, как выглядеть идеально, ты водишь за нос кучу деловых партнёров дядюшки, строишь из себя прекрасный музейный экспонат, на который можно только смотреть, но руками не трогать, а что сейчас?

– Осторожней, Регина, – раздался голос у меня над ухом, а сильные руки на этот раз ухватили за талию, вынуждая податься чуть вправо. – Самоубийство об столб тоже не входит в перечень ваших возможных смертей, пока я работаю.

Вздрогнула, ощущая, как у меня за спиной размеренно бьётся сердце в его груди. Не чета моему бешеному зайцу!

А что сейчас?

А сейчас ты, Региночка, какого-то чёрта дрожишь от прикосновения мужика, которого знаешь меньше двух суток; ощущаешь себя ведьмой пред хмурыми очами инквизитора и беспокоишься, что он увидит тебя после пробежки, всю потную и замученную. Не слишком ли рано таять? Или увидела красавца – и всё, голова поехала?

– Я не собиралась убиваться, просто задумалась, – проворчала я, уворачиваясь от чужих рук.

Кинула беглый взгляд на спутника и ускорила шаг. Ну да, красивый. Так что имею полное право немножко пооблизываться. Но руками не трогать – он тоже, как и я на переговорах, «при исполнении».

Пробежка стала для Стаса сюрпризом. Позор… но он не заметил, когда Регина вышмыгнула из квартиры, зато лицом к лицу столкнулся с ней на крыльце. Благо, хоть дар речи не потерял и вовремя сориентировался, вывернув ситуацию в свою пользу. Неужели она успела выскочить на улицу, пока он умывался? Что за дурацкое совпадение? Да и зачем девчонке вообще в такую рань понадобилось выходить из дома?

В пробежку он не верил. Ни капли. До последнего. Честно, такие фифы даже в тренажёрный зал ходят только ради того, чтобы потом выставить в инстаграм фоточку с подписью «моя тренировочка» и сотней смайликов-сердечек. За всё время нахождения в зале они не берут в руки ничего тяжелее телефона, а на тренажёрах лишь красиво сидят, позируя в зеркало. Стас таких встречал пачками, а с парочкой даже пытался встречаться. Правда, эти дамочки каждый раз выбешивали его на третье свидание, когда, едва не грохаясь в обморок от голода, жевали в кафе пожухлый листик салата и отнекивались от обычной прогулки по набережной. И причиной отказа была не примитивная нехватка энергии, а грёбаная головная боль!