Читать книгу - "Хозяин жизни - Надежда Мельникова"

— Ты хотя бы представляешь, каким подонком я себя ощущаю из-за того, что постоянно хочу жену своего сына?

Я дар речи теряю от этого его откровения. И снова плавлюсь, таю, как кусочек сливочного масла. Меня нереально тянет к этому мужчине физически. И грудь эта широкая, и прищур хищный и рисунки на золотистой коже. Мы вроде теперь родственники и ничего такого говорить друг другу не должны. Мало ли, что там телу почудилось. Артур любит папу, а я люблю его. Конечно люблю, иначе зачем я вышла за него замуж? Я ведь всегда переживаю, если мороз, а он куртку тонкую надел. Если темно, а Артур поздно от меня домой добирается. Если обед в холодильнике забыл и на работе весь день всухомятку. Вспоминаю, как много Артур дарил мне цветов, как ухаживал, как кормил попкорном и рассказывал, откуда произошло его название. Не представляю Дусманиса с букетиком, да и заботливо укрывающим кого-то одеялом тоже. Мне Артур на день рождения рыбок преподнес золотых, они у меня в аквариуме живут и успокаивают своим неспешным плаваньем каждое утро. А это, между прочим, была мечта моего детства. Я всегда считала, что для жизни нужен как раз такой человек: простой, домашний. Похоть с заботой не сравниться, она дешевый, искусственный суррогат отношений.

Но низ живота предательски пульсирует, только от того, как Дусманис смотрит на меня. О боги, как же хорошо я помню в действии стоящего перед собой мужчину. Мне срочно нужно переспать с собственным мужем, возможно, его поцелуи сумеют обесцветить ласки Дусманиса. Вдруг я смогу вытрахать его из головы раз и навсегда.

— Вы не в ладу с самим собой, Михаил Сафронович, — отхожу от отца своего мужа подальше, но при этом дышу, будто каждый мой вздох последний, — то я к вам под стол ради денег, потом за сына ради денег, а еще если обижу, то вы меня…

— Как муху…

— Точно, как муху, — мямлю, едва сдерживая желание коснуться его четко очерченного темной бородой подбородка. — И мои моральные качества не настолько сильно оставляют желать лучшего, чтобы я с отцом своего мужа в номере для новобрачных...

Недоговариваю, потому что боюсь, что если произнесу это вслух, то сорвусь. А он ухмыляется. Наступает, и я вынуждена к двери жаться, подальше от кровати.

— И вообще, Михаил Сафронович, Вы не забыли, что не дали бы ему «да» сказать в ЗАГСе, если бы меня раньше увидели?

— Не дал бы, себе бы тебя оставил.

Отворачиваюсь, моментально вспыхивая от его слов. Он моя сексуальная одержимость, неудовлетворенное желание, незакрытый гештальт. Любые наши с ним отношения — это ловушка, они причинят уйму боли всем причастным. С таким мужчиной одна ночь и вся жизнь предыдущая в костер.

— Уходите, — неуверенно пролепетав, указываю ему рукой на дверь.

Зачем он так смотрит и говорит таким тоном, будто я особенная? И словно хочет он меня так сильно, что на безумные поступки готов пойти.

Новая мысль вспыхивает у меня в голове. Не пойму — это что проверка такая, что ли? Если я что-то ему позволю, то Дусманис свистнет, сюда прибегут гости, и он им скажет: «Я же вам говорил. Она шлюха!»

— Уходите, пожалуйста.

И он уходит, а меня кидает вперед, и я хватаюсь за спинку стула. Всего ничего осталось, скоро все гости разъедутся. Закончится этот треклятый день и перестанет отец моего мужа травить мою кровь своим будоражащим обещанием в глазах. А в следующий раз мы на серебряной свадьбе увидимся.

Телефон снова звонит. И я узнаю фотографию матери на экране. Она возмущена тем, что невесты нет на празднике. Я сажусь на диван и роюсь в сумке, нахожу бирюзовый раздельный купальник.

— А вот и невеста! — орет в микрофон ведущий.

И все разом оборачиваются и смотрят на меня. Становится неловко. Не то, чтобы я стеснялась своего вида в купальнике, но когда все на тебя пялятся, невольно начинаешь вспоминать все недостатки своей фигуры.

— Маша, глянь, какой трэш, — кричит Артур.

Смотрю туда, откуда слышен его голос, на место за бассейном, где организаторы праздника устроили нечто вроде танцпола. Сейчас там проходит конкурс, в котором, кроме трех гостей, участвуют мой муж и моя лучшая подруга. Катя и Артур перевязаны запутанными веревками, Катька хохочет, и чем больше они пытаются выпутаться, тем сильнее прижимаются друг к другу.

— Зря ты в баню не пошла, там было жарко, — рыгнув, потирает живот Петька. Он улыбается мне и с удовольствием подтягивает пиво.

— Представляю, — забираюсь я на тумбу для прыжка в бассейн.

Не особо хочу с кем-то общаться. Ощущение праздника улетучилось еще вчера.

— Эти конкурсы такая безвкусная чушь, — фыркает Барби.

Дусманис сидит в расслабленной, величественной позе и что-то увлеченно печатает в своем телефоне. Цепляюсь кончиками пальцев за край бортика, вскидываю руки над головой и, толкаясь, аккуратно погружаюсь в воду. Плавание, то единственное, что меня успокаивает. Мама водила меня к тренеру с пяти лет, и я обожаю плавать. В отеле бассейн не спортивный, он украшен фонтанчиками, пузырями и всякой декоративной фигней.

Я плыву по дну, наслаждаясь каждым движением, затем выныриваю и смотрю на то, как выпутавшийся Артур стоит рядом с отцом, они о чем-то увлеченно беседуют. Снова ныряю и плыву по дну, я представляю себя русалкой, которая способна жить под водой, дышать, резвиться и крутиться, как золотая рыбка. Еще раз выныриваю, звуки над водой резко оглушают меня, и я выхватываю образ Дусманиса, на этот раз его темные глаза внимательно следят за мной. Артура не видно. Резко отталкиваюсь и опять погружаюсь в полный вакуум, во влажную тишину. Уши моментом закладывает, словно в них напихали вату, слышно только противное бульканье. Еще один круг, я работаю ногами, как русалка золотистым, покрытым чешуей хвостом, обожаю плавать.