Читать книгу - "Экстаз - Бертрис Смолл"

Адон немедленно подчинился, что-то несвязно, нежно бормоча, когда она нависла над ним и втянула в себя его тяжелую плоть. Она трудилась долго, но, как и предсказывал Вернусу Дагон, не могла достичь пика наслаждения. Наконец Адон не сумел сдержаться и оросил ее своим семенем. Халида поспешно отстранилась, и кремово-белая жидкость брызнула на его тугой живот. Но Халида уже взобралась на Дагона и мгновение спустя вскрикнула, как только ее тело и душа соприкоснулись с небесами.

— Он так же бесполезен, как и остальные до него, — прошептала она Дагону, нежась в сильных объятиях. — Давай отошлем его.

— Еще рано, моя прекрасная королева, — возразил Дагон. — Ты позволишь мне сегодня провести тебя сквозь весь ритуал развлечений?

— Согласна, — кивнула Халида. — Но сначала мы должны искупаться. Пойдемте!

Встав с постели, она поманила мужчин за собой в свою купальню. Они быстро смыли с себя пот и любовные соки, а потом, взяв намыленные губки, принялись обтирать Халиду: облили водой и вытерли насухо. Вернувшись в спальню, Дагон поднял маленький кнут и протянул королеве.

— Поспешность Адона должна быть наказана, моя королева. Он позволил себе излиться без разрешения.

Медленная улыбка осветила прекрасные черты Халиды.

— Ты, разумеется, прав, Дагон. Адон нуждается в серьезном воспитании. — И, обернувшись к молодому человеку, приказала: — Нагнись и обопрись на кровать, Адон! Выше зад!

Молодой человек со страхом повиновался, и Халида легонько провела кнутом по его спине, так что узелки пощекотали кожу.

— Раб никогда не исторгает свой нектар, пока госпожа не прикажет. Неужели тебе не стыдно, Адон?

— Стыдно, моя королева, — нервно пробормотала жертва.

— Разве ты не заслуживаешь наказания за свое непослушание?

— Да, моя королева, — испуганно выдавил Адон.

— Да будет так! И смотри, за каждый крик я буду добавлять еще удар.

И она с размаха ударила его кнутом по ягодицам. Адон мучительно поморщился, но промолчал. Халида с улыбкой продолжала пороть его, и вскоре задница раба покраснела, но и мужская плоть вознеслась и налилась кровью.

— Надеюсь, он усвоил урок? — спросила Халида Дагона.

— Думаю, да, моя королева, — кивнул он. — А теперь вставай на четвереньки, красавица. Пора Адону применить свое грозное орудие. Поближе, Адон. Положи свой «петушок» в рот королеве, но на этот раз не отдавай свои соки. Пока я не прикажу. Понятно?

Адон кивнул и, решительно приподняв голову Халиды, почти грубо сунул твердеющий отросток в ее полуоткрытые губы и задрожал, когда она принялась сосать. Дагон едва скрыл улыбку. Бедному малышу Адону с его горящим задом нелегко придется! У Халиды самый искусный язычок на свете!

Встав на колени перед своей прекрасной возлюбленной, он прошептал:

— Каким путем идти мне, моя королева? Дорогой самой Суневы или Содома?

Его рука ласкала ее двойные полушария. Раздвинув половинки, он прижал свою плоть к маленькому отверстию. Но Халида покачала головой, и он изменил направление, без всяких усилий проникнув в ее пульсирующие влажные недра. Халида выгнула спину и судорожно вцепилась в его бедра. Ее голова кружилась от чувственного наслаждения, но она не забывала усердно сосать жадно проникающий в ее горло отросток, пока могучее копье Дагона пронзало ее насквозь. Ну почему он единственный, кто может действительно ублажить ее? Неужели так всегда бывает, когда женщина встречает того, кто предназначен ей в супруги?

Она почти взлетела на вершину экстаза, и, почувствовав это, Дагон окликнул:

— Адон! Сейчас!

Их любовное вино смешалось, а молодой человек, почти взвыв от наслаждения, извивался, пока Халида умело высасывала последние капли и жадно глотала. Потом все обессиленно повалились на холодный мраморный пол.

Немного придя в себя, Халида и Дагон помогли Адону взобраться на постель. Королева обняла курчавого блондина и что-то тихо ему напевала, укачивая, как ребенка. Некоторое время он лежал неподвижно, но вскоре пошевелился и, прильнув к ее груди, начал посасывать. Халида нежно ласкала его, улыбаясь Дагону, взявшему в рот другой сосок.

— М-м-м… Так приятно, дорогие! — похвалила она мужчин.

Ее соски приятно ныли, а маленькие груди распухли от возбуждения.

Наконец она оттолкнула молодого любовника, и приказала:

— Принеси тазик с душистой водой, Адон. Сначала ты вымоешь мой венерин холм, потом орудие Дагона и, наконец, свое собственное.

Она со вздохом откинулась на подушки, а Дагон начал покрывать ее лицо поцелуями, дразня языком сомкнутые губы.

— Я обожаю тебя, — едва удалось сказать ей, когда он на миг оторвался от нее. — И ни за что не передумаю.

— Я твой, моя королева, сейчас и навсегда, — заверил он, снова начиная целовать ее, покусывая уголки губ.

Халида удовлетворенно кивнула. Адон принялся обтирать кружево ее волос внизу живота, осторожно проводя губкой по нежным чувствительным складкам. Его прикосновения, хотя и легкие, оказались чрезвычайно чувственными. Закончив, он наклонился и смело поцеловал соблазнительный холмик. Вымыв могучий отросток Дагона, а потом и свой, он унес тазик, а потом присоединился к парочке. Дагон вытащил из корзины флакон со светло-сиреневой жидкостью.

— Хочешь, мы разотрем тебя, моя королева? — спросил он.

Халида взглянула на бутылочку из прозрачного камня.

— Нет. Лучше мы с Адоном поработаем над тобой.

Дагон послушно лег на живот, а две пары рук стали втирать остро пахнущее снадобье в его плечи, ягодицы, длинные ноги. Рука королевы проникла между его бедер и начала массировать яички.

— Какие они холодные, — заметила она. — Ну же, Дагон, красавец мой, повернись на спину.

Вдвоем они продолжали размазывать сиреневое зелье по его коже. Дагон неожиданно осознал, что все его тело пульсирует, и когда она оттянула кожу, чтобы потрогать головку его плоти, он едва не взорвался.

— Что это? — спросил он сквозь стиснутые зубы.

— Всего лишь средство улучшить твое искусство в постели, любовь моя, — пояснила она. — Адон, сядь позади Дагона и держи его ноги, когда он их поднимет. Вот так. О, что за чудесное зрелище!

И с этими словами она встала перед ним на колени, подалась вперед и стала лизать его яички, бесстыдно выставленные напоказ, тяжелые, бархатистые и чуть подрагивающие. Она долго терзала их своим ловким язычком, прежде чем взять в рот и перекатывать со щеки за щеку, как леденцы. Дагон застонал от удовольствия-боли, которую она так настойчиво причиняла ему. Его восставший фаллос горел, как в огне, готовый разлететься на тысячу кусочков. Головка налилась темно-рубиновым цветом. Халида разжала руку и откинулась на спину.

— Можешь отпустить его ноги, Адон, — велела она и оседлала Дагона, медленно втягивая его пульсирующую плоть в свое пылающее готовностью тело. — Ты ведь никогда не забудешь, что я твоя королева, не так ли мой принц? — прошептала она, раскачиваясь на острие его копья, но тут же наклонилась и поцеловала Адона.