Читать книгу - "Бессердечный - Кэт Мартин"

– Мой поверенный Джонатан Уиппл. – Граф наклонил голову, представляя седовласого джентльмена, поднявшегося из-за конторки и сделавшего шаг им навстречу. Это был еще стройный мужчина лет пятидесяти в очках в металлической оправе, сидевших на краешке его длинного крючковатого носа. – Джонатан, разрешите вам представить мисс Эриел Саммерс. Она недавно приехала в наш город.

– Рад, мисс Саммерс. – Он улыбнулся, отвесил холодно-вежливый поклон, потом обратился к графу: – Вот данные, которые вы требовали, милорд. Я как раз занимался ими, и мне осталось немногое прибавить к уже имеющимся цифрам.

Оба мужчины приблизились к конторке, предоставив Эриел обозревать святилище мистера Уиппла.

Здесь было тепло и уютно. Огонь пылал в небольшом камине, облицованном дубовыми панелями. Вдоль одной стены располагались книжные полки. Возле стула, обитого коричневой кожей, была навалена гора старых пожелтевших газет, но, если не считать этого, комната имела спартанский вид и была безукоризненно чистой. Эриел пришло в голову, что граф был таким же собранным, организованным и безупречным в делах. Похоже было, что Джастин требовал этих качеств от всех, с кем работал.

Эриел бродила вдоль стены с книжными полками, медленно приближаясь к конторке красного дерева, стоявшей в центре комнаты, и просматривала многочисленные тома в кожаных переплетах. Большей частью это были книги по финансам. Уголком глаза она увидела графа, сидевшего на стуле за конторкой, склонив голову над стопкой раскрытых папок.

В школе ее любимым предметом была арифметика. В ней она успевала лучше всего. Глядя, как граф изучает цифры на странице, она начала мысленно складывать колонки цифр. Эриел нахмурилась:

– Простите, милорд, но в правой колонке я заметила ошибку.

Он изумленно поднял бровь и посмотрел на нее:

– Меня утешает то, что среди ваших несомненных талантов есть и неизвестный мне – то, что вы эксперт по части устного счета.

Она вспыхнула, уловив сарказм в его тоне, но решила идти напролом:

– Я кое-что понимаю в счете и в бухгалтерском деле. Я знаю, что эти цифры не сходятся. Общая сумма равна двум тысячам шестистам семидесяти шести, а не трем тысячам ста сорока восьми.

Гревилл нахмурился. Седовласый человек рядом с ним внезапно смутился, встревожился и тотчас же принялся за работу, снова пересчитывая цифры на странице.

– О Господи! Боюсь, мисс Саммерс права, милорд. Не понимаю, как я мог допустить такую ошибку. – Он вздохнул. – Теперь мне придется перепроверить и все остальные цифры, подсчеты которых основаны на этой ошибке. Это займет довольно много времени.

– Я могу вам помочь, – предложила Эриел. – Дело в том, что у меня есть талант в обращении с цифрами. – Она молча принялась за работу. – Общая сумма в первой колонке будет равна четырем тысячам тремстам четырнадцати, во второй колонке… трем тысячам тремстам восьмидесяти семи, а в третьей она должна быть… – Она умолкла, бросив взгляд на Джонатана Уиппла. – Вы не записали этой цифры, – сказала она ему, – и продолжали складывать неправильно.

Однако он не обратил внимания на ее реплику и лихорадочно продолжал складывать цифры, стараясь исправить ошибку.

– Сорок две тысячи двести четырнадцать фунтов, – подтвердил он, бросая взгляд на графа из-за оправы очков. – Леди совершенно права.

Изумленный взгляд Гревилла остановился на лице Эриел:

– Как, черт возьми, вы ухитряетесь делать это так быстро?

Эриел улыбнулась, довольная, что произвела на него впечатление.

– Это особый трюк, которому я научилась в школе. Ну, например, вы просто группируете цифры в комбинации по десяти, когда это возможно, или складываете их не в определенной последовательности, а рассматриваете две или три цифры как одно крупное число – восемь, двенадцать и десять, как равные тридцати.

– Весьма впечатляет.

– У нас был замечательный преподаватель математики, милорд, и за это я должна благодарить вас. Я столь же быстро могу умножать и делить и сделаю это для вас, если вам понадобится.

Уголок его рта слегка приподнялся в подобии кривоватой улыбки.

– Я буду иметь это в виду.

Граф завершил свою беседу со стряпчим, и они с Эриел снова уселись в экипаж. Он говорил мало и скупо, когда их карета катилась к окраинам города, хотя ей и показалось, что он незаметно разглядывает ее из-под полуопущенных век. Его густые ресницы были еще чернее, чем волосы.

Прошел час. Солнце пробилось из-за облаков, и его косые лучи светили сквозь окна кареты, бросая тени на лицо Гревилла, отчего его высокие, резко очерченные скулы выглядели еще выразительнее.

Городской шум постепенно стих, и наступила тишина.

– Думаю, после Лондона сельская жизнь может показаться скучной и однообразной.

Она смотрела на пологие зеленые холмы, на небольшие отары черномордых овец, пасущихся на склонах, на небо ослепительной ясности и синевы, какого никогда не увидишь в городе.

– Напротив, милорд. У меня нет ни малейшего желания возвращаться в грязную лачугу, где я родилась, но я всегда предпочту сладостный и свежий деревенский воздух и зеленую траву. В Лондоне кипит жизнь, но и здесь она кипит, только иначе. Здесь яркие насекомые, множество прекрасных птиц и интересных четвероногих тварей, и диких, и домашних. Ребенком мне было грустно расставаться с ними, а не с землей.

Граф ничего не ответил, но ей показалось, что она уловила одобрение в его усмешке.

– А как вы, милорд? Вы находите сельскую жизнь скучной и однообразной?

Его взгляд обратился к окну кареты.

– Сказать по правде, я вообще нахожу жизнь довольно однообразной и скучной. Однако жизнь на лоне природы, пожалуй, может таить в себе много приятного.

– В таком случае почему вы так мало времени проводите в Гревилл-Холле? Особенно если там много… – Она не закончила фразы, осознав, что чуть было смертельно не оскорбила его.

Одна из его прямых черных бровей приподнялась:

– Много – чего, мисс Саммерс? Там больше шика? Элегантнее? Или, может быть, слово, которое вы не решаетесь произнести, – там больше похоже на дворец?

Теперь уже она была вынуждена закончить начатую фразу, хотелось ей этого или нет.

– Я бы сказала, что там более жизнерадостная атмосфера, милорд. Гревилл-Холл – самое красивое место, какое я когда-нибудь видела. Этот дом легкий и изящный, он веселый. В нем так много окон, в которые льется солнце и струится свежий воздух. Сады там, кажется, всегда в цвету и даже мебель и драпировки веселого солнечного цвета.

– Как случилось, что вы так хорошо изучили Гревилл-Холл? – спросил он сухо. – Не думаю, чтобы мой отец приглашал вас на ужин.

Она бросила на него взгляд искоса: