Читать книгу - "Я не хочу остаться один - Дарья Аверад"

В таком бешеном ритме проходили месяц за месяцем. Такимура занимался торговлей наркотиками, раз в две недели отлучаясь на заказные убийства (или, как это называется в Danaus, «устранение проблемы»). Сам он пока никого не лишил жизни, но технику избавления от трупа изучил предельно досконально. Вместе с тем, Аято очень сблизился с Эцуко – теперь он, действительно, считал её сестрой. Они зачастую тренировались вместе, отдыхали по утрам и выходили на задания вечером.

Помимо Джесс рядом с блондином постоянно крутился Хидэки. Подросток то и дело норовил провести время со своим старшим наставником (он сам называл парня именно так). И Аято даже привык к его компании. А в один момент поймал себя на мысли, что Танака чем-то напоминает Кена. Такой же весёлый, разговорчивый младший братишка, готовый болтать без умолку хоть несколько часов подряд. Возможно, именно поэтому парень и не послал Хидэки, терпя его подростковые вспышки гнева и стремление к рискам. В некоторой степени Аято стал опекать мальчишку: раздавать ему различные советы, остерегать от проблем и просто выслушивать долгие речи о нелёгкой жизни в детдоме.

Но не всё было так гладко в их отношениях. Такимура честно старался выдерживать его эмоциональные всплески, но Танака изо всех сил старался показаться старше своего возраста. Он делал, что ему вздумается: воровал в магазинах без причины, разбивал стёкла прилавков, угонял байки и рисовал пошлые граффити на стенах учебных заведений. А ещё Хидэки начал брать пример с Тетсуи, а тот никогда не задумывался об опасности. К примеру, вчера подросток прыгал по крышам жилых домов. Как итог: подвернул правую ногу и чуть не разбился. А сегодня он перекрасил волосы в ярко-красный и заявился в комнату Аято, громко парируя:

– Хочу украсть ящик виски из того алкогольного магазина!

Опять громкие и необдуманные заявления.

– Тебе не надоело? – изучая его новый образ, спрашивает блондин.

Порой Такимура раздражает мальчишку. Старший всегда честен и интересуется жизнью Хидэки, но иногда так и хочется задать вопрос, кто его, чёрт возьми, спрашивал.

– Ты про что? – Танака делает нарочито удивлённое выражение лица, а потом растягивает губы в улыбке. – А, ты про волосы? О, нет! Мне ужасно нравится красный. Я словно пламя! Бум! И всё полыхает, – он начинает воодушевлённо жестикулировать руками.

Аято думает, что Хидэки выглядит жалко в попытках наделить себя странностями, как у Нисиямы или Тетсуи. Можно притворяться другим человеком сколько хочешь, но от реальности не убежать. Однако подростки обожают смотреть на мир через призму розовых очков, полагая, что способны совершить переворот своей покраской волос.

– А украсть ящик виски, по-твоему, настолько необходимая вещь?

– Не тебе меня судить, – Хидэки криво улыбается и щурит глаза. – Это говорит человек, который каждый день пытается забыться в работе и алкоголе, лишь бы не вспоминать о своих шрамах. Если хочешь преподать мне урок, то сам стань хорошим примером. Я, по крайней мере, нахожу время на отдых.

– Зато ты строишь из себя крутого, а на деле просто подросток-нигилист, который считает, что всё познал в свои годы.

– А ты якобы что-то большее? – ухмыляется Танака так, что Аято даже передёргивает от этого тона.

– Не думаю. Я вообще последние полгода живу двумя жизнями: одной – с людьми, другой – наедине с собой. И я даже понятия не имею, какая реальна. Порой мне кажется, что обе принадлежат не мне.

Хидэки вначале нахмурился, а затем устало закатил глаза и театрально взвыл.

– Мне уже надоело слушать твои философские высказывания, – он нарочито вздыхает и подходит ближе к блондину. – Пойдём в «Аврору»?

– Откуда у тебя деньги? – зная непосредственность младшего, уточняет Такимура.

– Украл.

Аято не отвечает. Лишь прикрывает глаза и думает, как бы ему не застрелиться с этим ребёнком. Да, в сравнение с тем, что делает он в Danaus, кража не является чем-то вопиющим или особенным. Но убийства и наркотики – работа Такимуры. Он не получает удовольствия от того, чем занимается. А потому парень боится, что Танака уж сильно полюбит такую жизнь. И затем просто не сможет от неё избавиться.

В «Авроре» Аято чувствует себя рок-звездой. Как только, они с Хидэки входят в бар, все взгляды обращаются на него. По столикам тут же проходит волна восхищённых перешёптываний, а затем радостные возгласы и приветствия. Изначально все барные стулья были заняты, но вот Такимура проходит вперёд, и большинство посетителей поднимаются с мест, чтобы уступить их ему. Блондин выбирает самое крайнее. Бармен тут же выставляет перед ним две бутылки Shirasu. Он уже чётко знает, что Аято предпочитает виски со льдом. На другом конце стойки сидит Майя. С того самого дня она старается не общаться с Такимурой, точно так же, как и парень с ней. Периодически темноволосая девушка кидает на него свои колкие взгляды, словно между ними есть что-то, находящееся в секрете от других. Иногда Аято чувствует вину перед Майей, а потом видит, как она крутится вокруг каково-то богатого мужичка, и тут же отходит.

– Смотри, все эти люди готовы прямо сейчас раздвинуть ноги перед тобой, – шутливо бросает Хидэки, кивая в сторону посетителей за столиками.

Такимура хрипло посмеивается, хоть и осознаёт, что это отчасти правда. Все посетители бара взглядом раздевают блондина, попутно сплетничая о том, какой он в постели. Наверное, такая популярность должна радовать, но Аято она смущает.

– Почему бы тебе не подцепить какого-нибудь парня или девчонку? – пожимает плечами Танака, допивая очередной коктейль.

– Ну уж нет, этого мне не надо, – разводит руками недотрога-Аято и понимает, что к отношениям он всё ещё не готов.

Совет Эцуко сработал, но немного не так или чуть-чуть иначе. Девушка полагала, что спустя несколько месяцев Такимура забудет Кена. А на деле Аято просто периодически о нём не вспоминал.

***

В комнате для допроса слишком светло. Люминесцентные лампы придают бежевым стенам ещё большей яркости. Белоснежные полы выглядят так, словно на них никто никогда не ступал, а если и ступал, то исключительно в свежих носках. Справа стоит блестящая раковина, а на ней пустой стеклянный стакан. Чуть подальше – светлая тумба с прозрачной коробкой из пластмассы. Внутри лежат золотые часы с потёртым покрытием и телефон, фирменный, но устаревшая модель. Посереди комнаты находится белый стол и совершенно не сочетающиеся с ним два чёрных стула. Они настолько не вписываются в обстановку, что Кен планирует выбросить их со дня на день.