Читать книгу - "Всё перемелется в прах - Ирина Игоревна Голунцова"

прерывистое дыхание со всхлипами, жалкими и ноющими всхлипами, я позволила себе прикоснуться к плечам Айзена. Думала, только прикоснусь, но едва почувствовав тепло его тела, схватилась за него, словно за последнюю спасительную соломинку. Прижалась, как пугливый котенок, ища защиты от жестокой реальности.

Услышала тихое дыхание, подчеркивающее удовлетворенную ухмылку.

— Молодец, Хинамори, — прошептал Айзен столь тихо, что даже я едва различала его слова. — Думаю, ты заслужила мое прощение…

Но голос твой говорил не только об этом, я чувствовала сквозь слова удовлетворенную, опьяняющую радостью улыбку. Не стой поблизости Куросаки и Гриммджоу, ты бы не упустил возможность добить меня своей излюбленной фразой. Что все прошло согласно твоему плану.

По твоему гребанному, ублюдскому, мать его, плану.

Глава 34. «То, что мы заслужили»

Табличка на двери кабинета с ее именем все равно что издевательство судьбы. Не иначе. Вот уж не думала, что почувствую столь глубокую тоску от мысли, что вас теперь нет рядом, Унохана-сан. Я знала, что вы погибнете, принесете себя в жертву — по доброй воле или под давлением Кьёраку, здесь я до сих пор затруднялась сказать. Но уверена, что в последние минуты жизни вы были счастливы, позволив себе быть собой. Позволив зверю внутри, наконец, сорваться с поводка и насладиться свободой.

Удивительно не то, что я отважилась навязаться к вам в ученицы. Удивительно то, что вы согласились стать моей наставницей. Выдрессировать животное, сидящее внутри меня. Научить не столько контролю, сколько бесстрашию перед лицом смерти. Уж думала, после наших совместных тренировок, я никого не смогу бояться сильнее вас.

Ошиблась. Хотя странно ли говорить, что я испугалась самой смерти?

С победы над Яхве прошло пять дней, четыре из которых я провела в полубредовом состоянии. Лежа на койке и мучаясь от лихорадки, едва понимала, где грань между реальностью и адом, мне постоянно казалось, что я утопаю в черной вязкой жиже, а чьи-то руки, обтянутые тонкой кожей, тянули меня на дно. Кошмары полностью овладели мною на несколько суток, я даже не могла пробиться во внутренний мир к Тобимару. А когда пробилась…

В таком состоянии я свой занпакто никогда не видела. Запуганный, ощетинившийся… напавший на меня. Он не желал меня видеть, кричал, велел убираться прочь и не прикасаться к нему. Не мудрено, что паника ослепила его рассудок, и дело ведь не только в призыве разрыва, ведущего в ад. Преломление, что пару лет заменяло нам небо, теперь опускалось перистым туманом к горам, скатывалось по плато медленно переливающимся потоком. Действительно напоминало туман или даже облака, оседающие в поздний час на горной местности.

Теперь как-то глупо отрицать, что Айзен в буквальном смысле пустил корни в мое подсознание. Потрясающе.

Не менее потрясающе и то, что это теперь вряд ли скроешь.

Первые дни, проведенные в госпитале, со мной постоянно находилась Исане. И не только для того, чтобы успокоить от истерик и следить за тем, как бы я не померла. Но и для того, чтобы удерживать барьер вокруг меня, дабы я в очередной раз не разнесла госпиталь. К счастью, последнего удалось избежать. Как показала практика, без обоюдного желания с Айзеном дотянуться до ада не удастся.

Но на этом странности только начинались.

После того, как цепи утащили Яхве в ад, а меня накрыла истерика, последнее, что я запомнила, это утешающий шепот Айзена, в котором утешения было, блин, я не знаю, как с козла молока. Едва ли скрываемый восторг от увиденного действа со стороны мужчины стал последним гвоздем, забитым в крышку гроба здравомыслия. Я даже не поняла, потеряла я сознание, или мой мозг напрочь стер целый фрагмент, потому что следующее осознанное воспоминание: я, госпиталь и Исане, что пыталась унять мою истерику.

В невменяемом состоянии я пребывала несколько дней, однако последнюю пару суток уже не пыталась перекричать пациентов из соседней палаты. В голове прояснилось, кошмары отступили. Но ко мне так никто и не пришел. Не приходил. А должны были. Потому что вряд ли нулевой отряд ничего не рассказал Кьёраку о моем побеге. И в этот раз у Ичиго не имелось особых причин лгать относительно произошедшего на поле боя с Яхве.

Еще вопрос, конечно, что стало с Айзеном. Ну, то есть понятно, что. Только все равно ломаю голову, как они его обратно в тюрьму загнали? Разве что он сам согласился. Из серии «а не позволите ли пройти в ваши апартаменты?», «ну что вы, не проводите ли?», «а разрешите проследовать первым», «что вы, только после вас», «но я настаиваю»… Ну, you know… Ох, блин, ладно, забыли, а то как представлю, кринж берет. Хотя не удивлюсь, если они с Кьёраку там подобную светскую беседу устроили. И я такая на заднем фоне полудохлым трупом лежу… Господи, реально кринж какой-то.

Ну и Кьёраку Шинсуй. Уж не заметить, что его печать сгорела от духовной энергии Айзена, невозможно. Как минимум Исане сообщила бы ему и о том, что помимо духовного следа мужчина оставил на мне идентичную печать. Учитывая, что никто не попытался ее заблокировать или наложить на меня иное заклинание, смею сделать вывод, что реацу Айзена буквально защищала от чужого вмешательства.

Хоть в чем-то плюс.

И вроде бы все хорошо, но… Почему у меня такое дурное предчувствие?

Жаль, что вас нет рядом, Унохана-сан. Несмотря на то, что вы пугали меня до смерти во время тренировок, я все же ценила вашу мудрость. Вы также держали меня на поводке, однако оставались честны.

Сейчас же… кто со мной будет честен?

В административном крыле на верхнем этаже было относительно спокойно, Исане позволила мне побыть здесь, спастись от суматохи. Действительно, спаслась. Но ненадолго. Услышала тяжелые шаги, приближающиеся из коридора, однако не сразу поднялась с пола. Лишь когда высокая фигура капитана одиннадцатого отряда остановилась в паре метрах поодаль.

— Капитан Зараки?

Увидеть мужчину здесь было крайне неожиданно, что я не пыталась скрыть, когда он перевел сосредоточенный взгляд от меня на кабинет Уноханы. Бинты покрывали его руки, выглядывали из-под косодэ, на лице едва зажили глубокие порезы.

Даже если Унохана не стояла для мужчины на последнем месте, довольно странно, если бы он пропитался сентиментальностью и, как я, пришел бы к ее кабинету, чтобы пустить скупую мужскую слезу. Никого другого здесь не было, если же он искал Исане, то нашел бы ее в госпитале, она носилась, как белка в колесе.

— Лейтенанта ищите? — осмелилась предположить я, потому что имелся и другой вариант.