Читать книгу - "Дура среднего возраста - Ирина Мясникова"

– Нет, что вы! Начальница у меня классная. Это просто мы с вашей главной бухгалтершей пообщались. И как-то нехорошо стало.

– А, с Какашкой любезничали! Теперь понятно.

– Какашкой?

– Ага, у нас в конторе её только Какашкой и зовут. Разве не похожа?

– Еще как похожа, – рассмеялась Марина, – на разноцветную очень большую какашку! Обязательно Любови Владимировне расскажу. Ей понравится.

– Ну, да. И предупредите обязательно, они там в бухгалтерии все вампиры.

– Вампиры?

– Энергетические. Разве не слышали?

– Слышала кое-что, но никогда не сталкивалась.

– Энергетический вампир питается энергией окружающих. Он либо с людьми скандалит, вызывая у них обиду, либо тупит невозможно, вызывая раздражение, либо занудствует и жалуется на жизнь, вынуждая его жалеть и успокаивать. Вот от этого у вас и чувство опустошения и непомерной усталости. А самый главный вампир у них финансовый директор Гаврилов. Я как-то пытался по поручению нашего директора Комарова их финансы свести в общую систему управленческого учета. Где там! Чуть не помер. Этот Гаврилов, как начал чего-то нести, ни я, ни мой начальник ничего не поняли. А он нудит и нудит. Много, правильно и не понятно о чем. Еще и плюется. Еле живые тогда от него выползли. А с Какашкой и вовсе разговаривать невозможно. Ты ей про Фому, она тебе про Ерему.

– Мы вот заметили, что у вас в компании люди очень красивые. Конечно, за исключением Какашки вашей.

– Ну, да! Один другого краше. Гаврилов так и вовсе себе ботокс колет и постоянно на какие-то курорты ездит, фигуру диетами и обертываниями улучшает. Только вампиру, сколько ботокса не вколи, глаза-то всё равно мертвые.

– А директор ваш Комаров? Он тоже ботокс колет? – Марина сделала круглые глаза. – Уж больно красивый.

– Ну что вы! Сергей Сергеич – мужик настоящий.

– Вот и мне так показалось.

– Он вам понравился?

Марина кивнула.

– Мне у вас все понравились, ну, без Какашки. Особенно секретарша у вашего директора красивая. Практически мисс Вселенная.

– Елизавета. Хорошая тетка. Она у нас примерная жена и мать двоих детей. У нее муж чиновник. Могла бы и не работать, а она вкалывает, как черт. Всё знает, везде успевает. Женщина – мечта.

За разговорами Марина и не заметила, как они въехали в Купчино. Она попыталась уговорить Федю не заезжать во дворы, а остановиться на улице, однако он не послушался и подвез её прямо к парадной.

– Спасибо вам большое, – поблагодарила Марина. – Мне очень понравилось ездить на машине. Никто, как в метро, не толкается, перегаром не дышит. Сидишь себе, как барыня, да еще и сапоги не изнашиваются.

– Со всех сторон выгода.

– Выгода, не выгода, а комфорт точно со всех сторон. Наверное, надо бы вас пригласить выпить кофе, как положено. В смысле, как нам диктуют традиции американского кинематографа. Однако дома у меня кофе нет, зато есть маманя. Она обычно не в духе, так как любит смотреть новости.

– Ничего, я без кофе как-нибудь обойдусь, – Федя лучезарно улыбнулся и от его улыбки по спине Марины побежали мурашки. Бывают же такие красивые парни.

– Еще раз спасибо и с днем рожденья! Не скучайте, – Марина взялась за ручку двери.

– Момент! – воскликнул Федя и выскочил из машины, он обежал её кругом, открыл дверцу Марины и подал ей руку. – Кажется, так нам диктуют традиции американского кинематографа.

– Я сейчас лопну от важности, – Марина рассмеялась и выбралась из машины. И если до этого всё происходило весело, легко и естественно, то тут вдруг наступил неловкий момент. Она и, наверное, Фёдор тоже, не знала, что дальше делать. Поэтому Марина сделала первое, что взбрело ей в голову в данной ситуации, она вежливо пожала Феде руку и присела в книксене. Он расхохотался, и неловкость исчезла, как и не было её. Марина добежала до парадной, обернулась и помахала Феде рукой. Он тоже махнул в ответ, сел в машину и уехал.

– Никак олигархи твои стали тебя до дома возить? – поинтересовалась матушка из кухни, как только Марина открыла дверь квартиры.

– А ты никак дежурство в окне установила? – спросила Марина, снимая сапоги, ни капельки не умазанные купчинской грязью. Она оглядела обувь и довольная убрала сапоги в шкаф.

– Больно надо! – фыркнула матушка. – Это Петровна со второго этажа мне доложилась, ей делать нечего, вот и торчит в окне круглосуточно. Говорит, привезли дочурку мою на иномарке черного цвета. Вот я и решила, что олигархи твои сподобились.

– Нет, не олигархи. Это Федя. Он программист.

– Федя? – матушка выглянула из кухни. – Говорят, программисты деньги гребут лопатой, и все утекают за границу. В смысле утечки российских мозгов. Выходи за него, пусть увезет тебя отсюда к чертям собачьим.

– Мама! Ты готова дочку отдать за первого встречного, да еще и выпереть её во вражеский лагерь: в Гейропу, или, что еще хуже, в Америку, лишь бы потом жировать одной на наших шикарных площадях.

– Вот как сейчас дам больно по жопе! – мать погрозила Марине кулаком. – Иди ужинать, работница, или тебя этот Федя-программист по ресторанам водил?

– Не успел пока. Я его всего один день знаю.

– Ничего! Зато я тебя не первый день знаю. Похоже, у парня еще всё впереди! – матушка вернулась в кухню. – Не догадывается, бедняжка, какая ты у меня обжора.

– Мам! А кто мой отец? – неожиданно для самой себя поинтересовалась Марина и тут же пожалела, что спросила. На эту тему в их маленькой семье не говорили никогда.

– Марчелло Мастрояни, кто ж еще! – вдруг раздалось из кухни после небольшой паузы.

Марина с облегчением рассмеялась, раз матушка может шутить, значит, телевизор еще не окончательно повредил её мозг.

– Ты поэтому меня Мариной назвала?

– Ага! – матушка опять выглянула в коридор. – Пришла в ЗАГС и говорю, мол, хочу дочь назвать в честь отца Марчелла Марчелловна. А они, представляешь, заразы такие отвечают – нельзя! Как, спрашиваю, нельзя? Анжеликой можно, а Марчеллой нельзя? Но они уперлись, как бараны, честное слово. Пришлось вот Мариной Михайловной назвать.

– Ничего, тоже красиво, – Марина обняла мать и поцеловала в обе щеки. – Конечно Марчелла Марчелловна было бы красивее, но и так сойдет.

* * *

Всю дорогу до дома Любаша тащилась в немыслимой пробке. Её всегда удивляло то обстоятельство, что в случае малейшего изменения погоды, на питерских дорогах начинало твориться что-то невообразимое. Казалось, подумаешь дождь и ветер, как например, сейчас, или снег, который обычно любит внезапно выпасть в ноябре? Чего особенного-то для северного города? Но именно в такие дни машины вдруг начинают ехать так, как будто колеса у них не круглые, а квадратные. И машины-то вроде бы неплохие, иностранного производства, а не едут ни фига. Понятно, если б еще авария какая-нибудь, или ремонт дороги, так нет, все нормально, а движения никакого.