Читать книгу - "То, о чем знаешь сердцем - Джесси Кирби"

– Я впечатлен, – окликает меня Колтон. – Ты сильнее, чем кажешься.

– Ну спасибо! – отвечаю я с недовольством, но воспринимаю это как комплимент: я действительно чувствую себя сильной. Удивительно, что мое тело все помнит.

– Мы собираемся грести до самых Гавайев или все же поплывем к пещере?

Я слышу улыбку в голосе Колтона, а потом понимаю, что он перестал грести. Следую его примеру и ощущаю, как горят руки и плечи.

– К какой пещере? – оборачиваюсь я.

– К той, которую я хотел тебе показать.

Я внимательно озираюсь по сторонам, но не вижу никаких пещер поблизости.

– Она в основании скалы, которую мы уже проплыли, – объясняет Колтон. – Она большая.

– Я не заметила там пещеры.

– Это потому, что она спрятана.

– Сверхсекретная пещера? – шучу я.

– Можно и так сказать, – улыбается Колтон. – Обычных туристов я туда не вожу. Слишком много ответственности. Поплыли, покажу тебе.

Он погружает весло в воду, медленно поворачивая байдарку.

– Поможешь? – спрашивает Колтон. – Один я не справлюсь.

Неубедительно. У него такие широкие плечи, такие сильные руки… Но я все равно берусь за весло, и через несколько гребков мы уже плывем обратно к скалам. Кажется, я никогда не была так далеко от берега. Это волнует и пугает одновременно.

Когда мы с Райан в детстве ходили на пляж, она далеко уплывала, и я теряла ее из виду, пугалась и всякий раз собиралась вызывать спасателей. Трент тоже так делал – устраивал гонки с друзьями до буйков или до конца пирса, а я всегда оставалась на мелководье. Далекие волны казались чем-то диким, неуправляемым, но сейчас это ощущение пропало. Мне уже давно не было так хорошо, и это чувство так сильно хочется удержать.

Здесь, под огромным синим небом, я вспоминаю слова отца Колтона о любви к океану. Для того чтобы их понять, мне нужен был лишь учитель, которому я смогла довериться.

– Раньше эти скалы были частью береговой линии, – объясняет Колтон.

Я присматриваюсь повнимательней и вижу, что слои породы того же цвета, что и утес вдали.

– И что же случилось?

– Эрозия, – отвечает он. – Я представляю это как в замедленной киносъемке: бушует шторм, волны разбиваются о скалы, воздух с водой попадает в трещины, превращает их в пещеры и тоннели, а затем самые хрупкие части отваливаются, и получаются маленькие скалистые островки.

Колтон рассказывает это так увлекательно, и мне кажется, будто я сама наблюдаю за этим процессом прямо сейчас. На самом деле так и есть. Но стены пещеры разрушаются настолько медленно, что мы ничего не замечаем. Это похоже на скорбь, которая со временем превращает человека в бледную тень.

– В общем, нам нужна вон та скала, – указывает Колтон.

Где-то в ста футах от нас возвышается самый большой утес. Его плоская верхушка усеяна желтыми полевыми цветами, которые мягко колышутся на ветру и тянутся к солнечному свету. Чуть ниже я замечаю узкую расщелину – она постепенно расширяется и превращается в проем, куда устремляются потоки воды.

– Сегодня на море спокойно. Можем заплывать, – говорит Колтон.

Я внимательно рассматриваю проход – внутри, кажется, темно и не очень-то просторно, – чтобы понять, хватит ли мне смелости согласиться.

– Если ничего тут не изменилось, то это самое классное место в мире. Здесь крупная пещера с трещиной наверху, через которую проникает солнце, и несколько мелких. Все они связаны между собой. Они словно откачивают и закачивают воду. Как…

– Как сердце, – говорю я. Сравнение внезапное, но очень подходящее.

Я поворачиваюсь к Колтону, который почти незаметно вздрагивает, но я это вижу. Лучше бы я этого не говорила. Как глупо вышло. Мы просто собирались провести время на море, всего один день, поэтому стоило оставить причину нашего знакомства на берегу. Но я опять вспомнила о ней, и она, подобно приливу, вернула меня на сушу.

– Да, – просто отвечает Колтон. – И правда похоже.

Он улыбается уголком губ и какое-то время молчит. Может быть, сейчас он расскажет мне о своем сердце – сердце Трента?..

Но вместо этого Колтон интересуется:

– Ну что, хочешь туда? Там безопасно. Честно! – Он умоляюще поднимает брови.

Я знаю, что там безопасно, я доверяю ему. Но в этом нет ничего хорошего. Проснувшаяся так некстати совесть напоминает о каждом неправильном поступке, который я успела совершить, но зарождающееся теплое чувство к Колтону не дает мне до конца погрузиться в эти угнетающие мысли.

Делаю глубокий вдох и медленно выдыхаю, а потом смотрю на Колтона так, как прежде себе не позволяла.

– Хочу, – говорю я. – Очень хочу.

Он не отводит от меня взгляда и отвечает не сразу. А потом улыбается.

– Отлично! – Колтон произносит эти слова так, будто одержал еще одну маленькую победу. – Значит, скоро ты влюбишься.