Читать книгу - "Агентство "Маленькая Леди" - Эстер Браун"

– Уж лучше остаться старой девой, чем добровольно обречь себя на жизнь с мужчиной типа нашего папочки,– сказала я, от злости обмеряя шею сестры чуть менее осторожно, чем следовало.

– Задушишь, Мелисса!

– Приведи мне в пример хоть одну женщину, которая в браке была бы счастлива. Взгляни на маму – бесплатная домработница! А Аллегра? Трофей, забытая игрушка!

Муж Аллегры, Ларс, наполовину англичанин, наполовину швед, торговал произведениями искусства и вот уже три года коллекционировал старинные наконечники стрел. Возможно, он зарабатывал на жизнь и другими способами, потому как жил на широкую ногу и был вечно занят. Аллегра проводила большую часть времени в галереях и на многочисленных выставках – представала перед взорами ценителей вместе с наконечниками, причем на нее смотрели более спокойно.

– Аллегра очень счастлива с Ларсом,– сказала Эмери.

– Исключительно потому, что он никогда не проводит в Англии более сорока дней подряд, дабы не платить налоги, а она живет то в особняке в Хэме, то в замке под Стокгольмом.

– Вполне может быть,– беспечно согласилась Эмери.– Ну и что?

Фразой «ну и что?» моя младшая сестра в большинстве случаев заканчивает беседу. В этом восклицании заключается одновременно согласие, возражение и желание сменить тему.

Дом моих родителей – последнее место, где можно отдохнуть душой, честное слово!

Миссис Маккиннон позвонила мне буквально через два дня после моего возвращения в Лондон.

Я как раз закончила глупейший разговор с Эмери: она спрашивала, достаточно ли яркое впечатление произведет на триста приглашенных сотня выпущенных в небо голубей. Пожалуй, свое мнение мне надо было оставить при себе.

– Алло? – произнесла я, готовясь услышать извинения Эмери.

(Когда я заявила, что освобождение изнуренных в неволе птиц – зрелище отнюдь не праздничное, сестра без слов положила трубку.)

– Здравствуй, Мелисса,– приветствовала меня миссис Маккиннон.– Сегодня вечером ты свободна?

Я чуть не напомнила ей – разумеется, шутки ради,– что приглашать на ужин истинную леди надлежит заблаговременно. Но решила не начинать наше сотрудничество с глупостей.

– У меня нет никаких планов,– честно ответила я.

Пойти я могла разве что на викторину, в которой участвуют Нельсон и его мозговитые приятели. Там, слушая, как они сыплют умными ответами, я в который раз почувствовала бы себя идиоткой.

– Замечательно,– сказала миссис Маккиннон.– Если поторопишься и явишься в шесть тридцать к «Савою», то проведешь вечер с обаятельным мужчиной, лордом Армстронгом-Сидли. Из верхнего кармана пиджака у него будет выглядывать красный платок. Он многим интересуется: дорогими машинами, стрельбой по тарелочкам. И будет рад поужинать в твоей компании.

– Это его настоящая фамилия? – спросила я.– Не его ли родственники производили легковые автомобили под одноименной маркой?

– Дорогая моя, ты что, невнимательно прочла договор? Там ведь ясно сказано: никаких настоящих имен,– холодно произнесла миссис Маккиннон.

Я покраснела. Мне еще многое предстояло усвоить.

– Понятно! – воскликнула я, стараясь не выдать голосом своего смущения.– Говорите, стрельба по тарелочкам? Что ж, прекрасно!

– В одиннадцать позвони мне. Расскажешь, как идут дела, и сообщишь… все ли в порядке,– многозначительно добавила миссис Маккиннон.

На сей счет, она могла не беспокоиться: я твердо решила, что мое сегодняшнее свидание закончится не позднее одиннадцати.

Пытаясь успокоить нервы, я целое утро корпела над ти-шоткой для Габи. Ей хотелось что-нибудь женственное, поэтому я обшивала круглый вырез несколькими рядами бусин, создавая эффект многорядного жемчужного ожерелья. Я шила для Габи вот уже третью вещь, и если бы изредка не видела на ней своих творений, то подумала бы, что она их перепродает. Однообразная работа успокаивала, хоть в голове и роились всякие вопросы.

Во-первых, я раздумывала, не окажется ли лорд Армстронг-Сидли одним из папиных знакомых и не встречались ли мы где-нибудь прежде. Конечно, ничего страшного не произошло бы: нам предстояло лишь поужинать вместе и поболтать о несущественных вещах, однако я боялась, что кто-нибудь со стороны сделает неверные выводы по поводу нас – как я, когда смотрела на Бобси и ее клиента. Впрочем, я ведь вначале решила, что это ее папа. Ужин с отцом – что может быть невиннее?

Я обдумывала свое положение снова и снова, и хотя какая-то часть меня категорически не принимала идею об «услугах» после ужина, вторая часть находила вероятность стать гейшей нового времени вполне разумной и приличной. Ну не могла же миссис Маккиннон подвергнуть меня реальной опасности! О девочках она всегда пеклась, как о родных дочерях.

И потом, я собиралась работать у нее временно… К тому же утешала мысль, что я принесу человеку пользу. Не каждый в наши дни находит время и силы на отношения настоящие, с эмоциональным напряжением. Мне и самой было отрадно думать, что сегодняшний вечер я проведу в приятной компании и за изысканным ужином.

Вполне довольная собой, я оторвала нитку. Именно в таком ключе и надо рассказать о новой работе Нельсону. Попозже. Когда-нибудь. Через недельку-другую, когда удостоверюсь, что стыдиться и в самом деле нечего.

В конце концов, по ресторанам-то буду ходить не я, а Милочка. Кстати, мне все больше нравилось новое имя: оно освобождало от любого рода личной ответственности и даже сулило возможность позабавиться. Следовало только приучить себя к мысли, что в Милочку я должна превращаться в минуту встречи с клиентом – и становиться Мелиссой тотчас после прощания.

Продолжая трудиться над фальшивым ожерельем Габи, я раздумывала о личных качествах Милочки, о ее прошлом, о том, где она училась, есть ли у нее братья и сестры… Потом совсем запуталась. Что можно было рассказывать о себе, а что следовало заменять на ложь?

И тут меня осенило. Мелисса или Милочка – какая разница? В любом случае я могла оставаться собой.

Едва покончив с последним рядом бусин, я отправилась на автобусе в магазинчик в Сохо, куда ездила как-то с бабушкой в ту пору, когда она решила стать рыжей вроде Риты Хейворт, но портить чудесные волосы хной не желала.

Парик! Самый простой и быстрый способ, оставшись собой, превратиться в другого человека! Кстати, я давно подумывала, не стать ли мне светловолосой, а Нельсон нередко повторял, мол, я блондинка в обличье брюнетки. Что он под этим подразумевал, понятия не имею.

Париков в магазине оказалось видимо-невидимо, и я примерила почти все (рыжие кудри, ангельские локоны, ужасающие жгуче-черные завитки), но выбрала один, карамельно-блондинистый,– в ту же секунду, когда надела его и увидела свое отражение. Из зеркала на меня смотрела я, хотя при этом вовсе и не я.

Признаться честно, я так себе понравилась, что на миг лишилась дара речи: меня как будто сделали звездой и решили снять в голливудском фильме. Лицо мое словно озарилось изнутри светом, губы чуть увеличились, в глазах заплясали игривые искорки. Блестящие пряди волос преобразили даже мою одежду: ти-шотка с V-образным вырезом и джинсы мгновенно превратились из обычных в трогательно кокетливые. Едва представив себя в чулках, которые я решила надеть в качестве неимоверно женственной Милочки, я покраснела до корней своих натуральных волос.