Читать книгу - "Бесчувственный Казанова - Л. Дж. Шэн"

– которую он отказался озвучивать – у него ужасный рейтинг и в Uber, и в Lyft.

«Я не желаю, чтобы меня характеризовал низкий рейтинг в глупом приложении, – сказал он мне однажды, когда мы обсуждали эту его неприязнь. – Я знаю себе цену». И цена эта, судя по всему, меньше сотни баксов, потому что именно столько большинство таксопарков просили за поездку до аэропорта имени Джона Кеннеди, а Би Джей отказывался платить.

Сама мысль о том, чтобы куда-то его подвозить, казалась возмутительной. Особенно, учитывая, что весь наш вчерашний совместный вечер на ярмарке эпохи Возрождения он жаловался, что мама хочет продать его «Рендж Ровер», пока он за границей. Она обещала купить ему более новую модель, когда он вернется, но Би Джей возражал, что из-за проблем с поставками возникнет задержка, а от общественного транспорта у него сыпь.

Да, я знала, что он богатенький придурок. Если честно, в этом и крылась вся его привлекательность. В том, что он способен обещать мне жизнь, полную безопасности, роскошных отпусков и красивых домов.

И, хотя я предпочла бы в ответ на нытье пырнуть его в глаз своим пластмассовым мечом, все же решила напомнить себе, что Кейт и Уиллс[10] тоже расставались перед тем, как принц осознал, что она его настоящая любовь. Обижалась ли Кейт из-за этого? Нет. Устроила ли истерику? Тоже нет. То-то же. Она повела себя утонченно. И взгляните на нее сейчас. Она принцесса.

Именно поэтому я вдруг заверила Би Джея, что без проблем его подвезу.

– Во сколько мне за тобой заехать? – спросила я, лавируя среди потных туристов и инфлюенсеров, которые считали приличным ходить по улице в бикини.

– Давай в семь. Перед этим планирую выпить с Дэном, – ответил Би Джей на другом конце провода.

Мне доставило капельку удовольствия, когда Риггс назвал его вчера расточительным западным идиотом. Похоже, мой будущий муж путешествовал немало и мог легко распознать дурака.

– Передавай Дэну привет, – беззаботно бросила я, гадая, когда уместно сказать своему сбежавшему парню, что помолвлена с другим.

– Спасибо, детка.

– О, Би Джей… – Я остановилась на красный сигнал светофора. – Нам нужно кое о чем поговорить, пока не…

– Че-е-е-е-е-ерт! – закричал он, перебивая меня. – Только вспомнил! Мой хороший чемодан остался у этого придурка Куинтона. Помнишь, от Prada, который мама подарила мне на прошлое Рождество? Надо ему позвонить.

Дыши глубже. Кейт и Уиллс. Все дороги, ведущие к счастью, ухабистые.

– Точно. Да. Чемодан Prada. Конечно.

– Мне пора, детка. Увидимся в семь. Пока.

Сигнал светофора переключился на зеленый. Я рванула вперед, готовая завалить любого, кто попадется мне на пути. Телефон зазвонил снова. Наверное, Би Джей хочет знать, смогу ли я по пути забрать его вещи из химчистки. К счастью, звонил Киран.

Я вставила наушники в уши, затем провела пальцем по экрану и приняла видеозвонок.

Киран стоял, прислонившись к бело-голубой пластиковой стойке с рыбой и картошкой фри и заложив за ухо сигарету. Он выглядел как неухоженная мужская версия меня самой. С растрепанными отросшими волосами, печальными фиолетовыми глазами и футболкой с Joy Division, которая видела лучшие дни. В восьмидесятых.

– Сестренка! – проворковал он.

– Перестань меня так называть, я младше тебя всего на пять минут. – Я продолжила шагать к своей квартире, пробираясь среди потока человеческих тел.

– Ты могла оказаться и на две минуты младше, но тебе непременно надо было расположиться тазом наружу. Всегда особенная, Даффи. – Киран расплылся в улыбке. Я улыбнулась в ответ. Мама до сих пор таила на меня обиду за то, что отправила ее на экстренное кесарево сечение после того, как она родила Кирана так, как и задумано Богом. Видимо, я отказывалась сотрудничать с доктором и переворачиваться головой вперед, за что меня в семье прозвали «засранкой», раз уж я лежала попой вниз, когда врач разрезал мамин живот и извлек меня оттуда. Что я могу сказать? Я с первого дня отличалась твердым характером.

– Я должна тебе кое-что сказать. – Я остановилась перед входом в мое здание. Риггс, наверное, дома, и я не хотела говорить об этом в его присутствии. Увы, каждую минуту, что проводила на улице, я обливалась потом. Сегодня и впрямь было невыносимо жарко.

Киран оттолкнулся от стены, поприветствовал клиента и подал ему рыбу с картошкой фри, со вздохом спросив:

– Би Джей наконец-то сделал предложение? Долго же он собирался. Мама начала беспокоиться, что он относится к тебе не всерьез.

Сам по себе Киран не был бесчувственным. Он просто… Киран. По факту ему двадцать шесть, а по уму на десять лет меньше. Если не считать совместное владение уличным кафе с мужем нашей мамы, то ему вообще чужда ответственность. И все же его слова ранили.

– Би Джей не делал мне предложение. – Я прокашлялась. – Но я выхожу замуж.

– Что-то я запутался. Может, пояснишь? – Он открыл бутылку Irn-Bru.

– Я выхожу за другого, – я облизала губы, переведя взгляд на здание из красного кирпича, – чтобы остаться в Штатах.

– Господи, Даффи. – Киран поперхнулся напитком. – За кого?

– За реального мужчину.

– Что ж, это сужает список вариантов! – прогремел он. – Кто он? Когда? Как? Мы его знаем? Он друг Би Джея?

– Какая разница? Все равно это не по-настоящему. – Я старалась говорить уверенно. – Похоже, он надежный парень. Очень… – Старый. Суматошный. – Зрелый. Активный. И честно говоря, сомневаюсь, что буду часто с ним видеться. Он фотограф в журнале о природе.

– А что Би Джей об этом думает? – Киран, казалось, то ли забавляется, то ли озадачен. Если я была пробивной, то он увальнем. Его всегда изумляли мои выходки.

– У нас с Би Джеем перерыв, – сообщила я брату, гордясь тем, что голос не дрогнул. – Он поедет в Катманду волонтером в монастырь.

Киран так вытаращил глаза, что они стали похожи на барабан стиральной машины.

– У кого-то выдались интересные сорок восемь часов.

Это правда. Я не могла дождаться субботы. Мне нужно было уткнуться лицом в подушку и проплакать до утра понедельника.

– Как думаешь, мама с Тимом меня прибьют? – Тим был маминым мужем. А вообще, отнюдь не только им. Он мне как отец.

– Прибьют? – Киран, задумавшись, провел костяшками по щетине. – По-моему, это слишком радикально. Но, может, вычеркнут из завещания.

– Ну тогда не говори им!

– Мой рот на замке. – Он изобразил, будто застегивает рот и выбрасывает воображаемый ключ через плечо. – Сама-то когда им скажешь?

– Думаю… никогда? – Я поморщилась. – Все равно брак ненастоящий. Я могла бы тянуть время, пока не получу грин-карту, а потом сделать вид, будто ничего и не