Читать книгу - "Теория снежного кома - Фэя Моран"

может быть, присядешь? – сказала она, пытаясь усадить его в кресло. – Отдохни.

Но он не сдавался.

– Нет, я не хочу сидеть! Неужели мне нельзя поиграть с дочами и их другом! – Он попытался схватить буквы со стола, но вместо этого просто рассыпал их по всему полу.

Рио, который до этого момента просто молча наблюдал за происходящим, видимо, решил, что пора ретироваться. Он осторожно отодвинул свой стул.

Мне захотелось испариться.

– Тебе, наверное, лучше идти домой, Рио, – произнесла я, окинув взглядом валяющиеся буквы. – А мне придётся прибраться.

– Я могу помочь, – искренне отозвался друг.

Я подняла взгляд и благодарно улыбнулась ему, но не стала принимать помощь:

– Не надо… Это… надолго. Он, наверное, опять ходил к своим друзьям и… В общем, после этого всегда затем следуют длинные философские разговоры. Тебе не нужно этого видеть.

– Ты уверена? Я мог бы…

– Нет, Рио. Иди.

Я сделала неопределённый жест рукой, подразумевая весь тот хаос и абсурд, который обычно сопровождал такие пьяные визиты папы. Рио понимающе кивнул.

– Хорошо, если ты уверена… – сказал он, почесав затылок. – Позвони, если что-нибудь понадобится. Серьёзно.

Он ещё раз бросил взгляд на пьяного отца, бормочущего что-то про советскую власть и мировое господство, обнял меня и направился к двери.

– Ещё увидимся, мистер Льдов, – доброжелательно попрощался он с хозяином дома, а потом, когда вместо папы ответила ему Анжелика весёлым: «Приходи ещё, поиграем!», помахал ей и вышел из дома.

Когда за Рио закрылась дверь, в гостиной воцарилась тишина, нарушаемая только бессвязными речами папы. Я вздохнула и собрала остатки Скраббла.

Анжелика грустно взглянула на меня. В этом взгляде читалось: «Мне жаль». Я вздохнула снова, на этот раз более устало.

Папа плюхнулся на кресло, посмотрел на меня мутным взглядом и вдруг расплылся в широкой, сентиментальной улыбке.

– Дочка… Ты так похожа на маму…

В этот момент Анжелика, до этого молча стоявшая в стороне и убиравшая буквы со стола в коробку, замерла на месте. Потом посмотрела на папу, её губы сжались и даже немного дрогнули.

– Милана, я… – начала она, но я её перебила:

– Иди. Я с ним посижу.

Анжелика презирала эти упоминания. Она всегда избегала таких разговоров. Даже если ей хотелось быть хорошей старшей сестрой для меня в эти моменты, выносить пьяного отца, толкающего речи о нашей безответственной матери, ей было невмоготу. Поэтому я понимающе к этому относилась.

Сестра не стала задерживаться, развернулась и ушла на второй этаж, в свою комнату. Может быть, она даже поплачет. Я часто видела её в слезах. Раньше мне казалось, что это из-за очередного парня, который её бросил, но позже узнала, что всё дело в нашей маме.

Я с трудом сглотнула ком в горле. Эта тема всегда вызывала у меня приступ ярости, тщательно скрываемый за маской показного равнодушия. Мамой обычно называют кого-то родного. Но в нашем случае это женщина, которая бросила своих детей. Женщина, которая предпочла молодого любовника своим собственным дочерям.

– Пап, не надо, – попыталась я остановить его. – Она ушла. Забудь.

Но он словно не слышал меня.

– Помню, как мы познакомились… Это было в Москве… Я был молод, полон надежд… А она… Она была как солнце. Озаряла всё вокруг.

Он закрыл глаза, словно пытаясь увидеть её образ в своей памяти.

Я продолжила молча собирать буквы, стараясь не смотреть на него. Каждая буква казалась сейчас осколком моего собственного сердца. Я ненавидела маму за то, что она сделала с нами. За то, что сломала жизнь отцу, а заодно и мне с Анжеликой.

– Она любила танцевать… – продолжал отец, покачиваясь из стороны в сторону. – Помню, как мы танцевали под дождём… А потом… Потом всё изменилось. – Его голос к концу дрогнул. – Я не знаю, что я сделал не так… Я любил её… Я всё для неё делал…

Он замолчал, уткнувшись лицом в ладони.

Я почувствовала, как во мне поднимается волна жалости. Жалости к нему, сломленному и одинокому. Но вместе с жалостью росла и ненависть. Ненависть к маме за то, что она оставила нас с этим. С пьяным отцом, воспоминаниями и болью.

– Пап, послушай, – сказала я, положив руку ему на плечо. – Она не стоит этого всего. Она просто… гадкая женщина.

Он поднял на меня мокрые красные глаза.

– Нет… Ты не понимаешь… Сложно забыть того, кого так сильно любил…

Я горько усмехнулась.

На самом деле это просто. Мне ли не знать.

– Я не хочу об этом говорить, пап, – сказала я, перейдя на английский по привычке, он давался мне легче, чем русский, и постаралась сдержать дрожь в голосе. – Просто… пожалуйста, иди спать.

Я помогла ему перебраться на диван. Он не сопротивлялся, только пошатнулся, едва не споткнувшись о свою ногу и не разломав журнальный столик, за который ухватился на мгновение. А потом, удачно уложив его, я накрыла его пледом с кресла.

Папа что-то бормотал себе под нос ещё целых полчаса, пока наконец не вырубился, и гостиная заполнилась его громким храпом.

И вот так почти каждые выходные. По одному и тому же сценарию: отец уходит в запой и тоскует по маме. Это стало нашей мрачной семейной традицией. Вот только я научилась возводить вокруг себя стены безразличия, а Анжелика – нет. Она слишком эмоциональна, ей сложнее сдерживать чувства. Я же плачу только тогда, когда мне действительно плохо. Мои слёзы – это уже сигнал SOS.

Так что пока у меня всё замечательно.

Я осторожно постучалась в комнату Анжелики. Она дала разрешение войти хриплым голосом, и я толкнула приоткрытую дверь. Сестра сидела на кровати. Ей тяжелее всего приходилось в нашей семье. Она работала на двух работах, чтобы обеспечивать нас. Папа тоже работал, но часто напивался, а работодатели не слишком лояльно относятся к алкоголикам. Так что увольнения – это частая практика в его жизни.

– Всё нормально? – осторожно спросила я, сев рядом с Анжеликой. Я вдруг начала подозревать, что тут дело не только в пьяной речи отца о маме.

Сестра шмыгнула носом.

– Помнишь Рассела? – спросила она.

Я кивнула, потому что отлично помнила её последнего бойфренда. Он пару раз заходил в гости. А в самом начале их отношений взбирался к ней в комнату через окно.

– Он сделал мне предложение, – добавила Анжелика.

Меня шокировало это признание. Я замерла на мгновение, не зная, что сказать. Рассел казался таким… обычным. Не то чтобы он был плохим парнем, просто я никогда не видела его рядом с Анжеликой в долгосрочной перспективе. Думала,