Читать книгу - "Мой сводный с Цварга - Селина Катрин"

— Ты ведь встретишь Элионору на празднике? — спросил Арно Рошфор утром, ненавязчиво появляясь в дверях моего кабинета. — Надеюсь, ты проявишь себя с лучшей стороны и не станешь хамить девушке.

Я стиснул зубы, чтобы не выдать раздражения.

— Конечно, отец, — ответил я сухо, но он явно не собирался уходить.

— Ты же понимаешь, что выбор Элионоры — это не просто личное дело. Это шаг к укреплению нашего рода.

Я выдохнул, потрогал заветную бархатную коробочку в кармане брюк и посмотрел ему прямо в глаза.

— Отец, может, ты наконец доверишь мне самому разобраться в моей жизни?

Его лицо напряглось, но он не стал продолжать. Просто отвернулся и вышел, громко хлопнув дверью.

Оставшись один, я почувствовал, как внутри всё клокочет. Почему он не может оставить меня в покое? Почему не видит, что я уже всё для себя решил?!

«А что ты для себя решил, Яр? Что подаришь украшение на двадцатипятилетие и признаешься в чувствах? — вдруг заговорила со мной совесть. — Ну допустим, ты вырулишь эту ситуацию. Отбросим мнение общества, резонансный случай, внимание прессы и негодование отца, который даже за шутку посчитал то, что у тебя якобы может быть привязка к Айлин. Где гарантия, что она испытывает к тебе хоть что-то, кроме нормальных сестринских чувств? Где гарантия, что, будучи террасоркой и впитав с молоком матери это идиотское безграничное послушание и раболепие перед мужчинами, Айлин действительно полюбит тебя так, как ты того хочешь, Яр, а не будет смиренно терпеть супружеский долг?!»

От всех этих противоречивых мыслей трясло так, что я с трудом сосредотачивался на реальности. В один миг хотелось наплевать на всё, послать к шварховой матери будущее — даже если отец лишит наследства — да и пускай! — броситься к Айлин, поцеловать и поставить перед фактом, что она моя. В другой — с тоской осознавал, насколько это низко, подло и безнравственно… не говоря о том, что даже если она скажет «да», ей придётся жить под неодобрением отца и давлением окружающих, а слово вырастившего мужчины для неё очень много значит. Даже больше, чем собственные желания. Швархи бы побрали террасорское воспитание!

Именно в таких растрёпанных чувствах я и оказался около снятого шале близ начала снежной трассы вместе с Элионорой.

— Спасибо за букет. Он очень милый, как и ты.

— Это простая формальность. Я объяснил, что это не свидание. Наши семьи сотрудничают, а потому я здесь, — в который раз повторил я, чувствуя по бета-колебаниям, что Элионора в первый момент расстроилась, но вновь пытается флиртовать.

Впрочем, последнее меня мало волновало. Я расставил все точки над рунами и объяснил цваргине, что она меня не интересует. Весь последний час я стоял на свежем воздухе недалеко от паркинга для флаеров и бросал взгляды на голубое небо. Когда же Айлин с мамой уже прилетят?

— Да поняла я уже. Ты не хочешь со мной встречаться, но ты же преподашь мне индивидуальное занятие, верно?

— Вообще-то я кое-кого жду и не хочу уходить… — начал я, но был перебит внезапно громким голосом Элионоры.

— Добрый день, господин Арно! Вы не возражаете, если я украду вашего сына до вечера? Очень хочу научиться стоять на сноуборде. — Она даже рукой отцу помахала.

Он как раз вышел на крыльцо шале. Видимо, тоже маму с Айлин ждал.

— Конечно, развлекайтесь. До ужина ещё масса времени. — Рошфор кивнул, а у меня внутри всё вскипело от злости.

Ведь Элионора это сделала специально! Вот ведь зараза!

— Ну смотри, — усмехнулся я, подхватывая сноуборд.

Стоять на доске существенно сложнее, чем на лыжах. Я знал это с детства, потому что любил и то, и другое, а вот Элионора, очевидно, вообще со спортом не дружила. Уже у бугельного подъёмника она вцепилась в меня обеими руками, а точнее — всеми клешнями, как цапля в добычу.

— Я не могу! Это страшно! Помоги! — кричала она, чуть ли не взвизгивая.

Если бы не горнолыжные костюмы… поза бы приняла весьма пикантный оттенок. После такого цирка я перешёл на трассу с кресельными подъёмниками, надеясь, что там хотя бы обойдётся без сюрпризов, но Элионора как будто решила вывести меня из себя.

Она снова упала. Прямо на меня.

На этот раз я готов был поклясться, что всё подстроено. Это неловкое движение, руки, которые вдруг оказались на моей груди, и этот бета-фон, который она разлила вокруг. Тёплый, плотный, обволакивающий как мягкое покрывало и восторженно-влюблённый, наполненный недвусмысленными сигналами: «Мы пара».

Все цваргини проходят школу леди и учатся контролировать свой бета-фон так, чтобы не фонить и не мешать цваргам. Проезжающие мимо цварги начали оглядываться, кто-то ухмыльнулся, кто-то поднял руку в поздравительном жесте. Конечно! Для цварга, если цваргиня выбирает его и заявляет об этом так открыто, — это большое событие. Почти как помолвка. А для меня это было началом катастрофы. В конце трассы я не выдержал, схватил Элионору за рукав и оттащил за ближайшую сосну.

— Что ты делаешь?! — рявкнул, не узнавая собственного голоса от накрывшего бешенства.

Элионора вскинула брови, но её лицо оставалось безмятежным, словно я спрашивал о чём-то несущественном.

— Я просто упала. Яранель, зачем так драматизировать? — Её тон был изысканно невинным, но бета-колебания рассказывали совсем другое. Если бы я такой почувствовал от пары из-за кустов, то подумал бы, что они как минимум целуются.

— Ты не просто упала, ты фонить начала! — Я буквально рычал. — Ты знаешь, что это значит?!

Конечно же, я прекрасно понимал, что она делает: провоцирует и создает образ наших свиданий настолько интимным, чтобы в какой-то момент мне стало неловко отказываться от помолвки.

— Не волнуйся. — Её голос стал сладким, как мёд. — Я просто хочу, чтобы все видели, как хорошо мы смотримся вместе.

Я стиснул зубы так сильно, что в ушах зазвенело.

Само собой, в памяти всплыло её более раннее предложение: «Как ты смотришь на то, чтобы незаметно заглянуть в мою комнату, когда все будут на катаниях?» Тогда я отказался, но теперь, в свете её проделок, это выглядело как тщательно выстроенный план. Наверняка кто-то должен был «случайно» застать нас. После такого уж точно я был бы обязан на ней жениться. Поруганная честь, и вот эта вся фигня. К счастью, Вселенная отвела.

— Не смей! — бросил я,