Читать книгу - "Десять поцелуев, чтобы влюбиться - Мила Любимая"

Сейчас что изменилось? Если ничего не чувствуешь (минимального желания!), то не целуешь девушку, словно в первый и последний раз. Наверное, стоит для сравнения с кем-то ещё попробовать. Чтобы убедить саму себя в том, что Дима Сотников не разжигает во мне страшный, волшебный огонь, от которого мурашки по коже и ноги подкашиваются.

Боже мой, да ты сдурела, Маша!

Попробовать с кем-то поцеловаться! Дурында, ну! Всё Сотня виноват, совершенно точно он один.

Согласилась пойти покататься с ним на роликах и теперь жалею. Ну с какой радости вообще, мм? Мозги поджарились на слишком горячем для Питера солнце.

Впрочем, иногда одиночество играет с нами очень злые шутки. Так к нему привыкаешь, что в один прекрасный момент совершаешь безрассудный поступок, которому сама же не находишь никакого оправдания. За себя стыдно. За слова, уже сказанные и которые никак не вернуть. Не забрать обратно. Тьма!

Ну я же девочка, в конце концов. Такова моя натура, да? Вчера хочу, сегодня – нет. И вообще не трогайте меня, а дайте шоколадку, депрессия.

Сотников не мороженое позвал меня лопать. Не на роликах в парке гонять. Он хочет кататься, но лишь в совершенно другой плоскости. В горизонтальной. И совсем не скрывает своих желаний.

Бес попутал!

Решено, надо соскочить как-то. Ещё мне не хватало со своим злейшим врагом свободное время проводить. У меня не настолько нет друзей. Мира через несколько дней вернётся и закончится тоска.

Добавила вышеупомянутого абонента в «чёрный список», а сама поехала на танцы со спокойной совестью. Впереди выступление, конкурс, потом ещё ждать результаты. Когда жюри там разродится…

Танцами мне нравилось заниматься с самого детства.

Мама была против таких хобби и увлечений, но, когда приезжала к бабушке, жизнь начинала играть новыми красками. Всё лето не вспоминала про уроки и репетиторов.

А когда мне исполнилось семь, бабуля с дедулей пристроили в местный центр досуга. Получалось не очень хорошо сначала. Движения почти деревянные, неуклюжие. Выглядела, словно робот, пытающийся шевелиться в такт клубной музыке. Помните популярный танец скелета? Маша Савельева собственной персоной.

Пыталась заниматься пением и музыкой, но там уже поделать ничего нельзя было, как медведь на ухо наступил.

На сцене я чувствовала себя свободной. Воздушной. Словно при следующем движении просто закружусь и полечу, словно фея из сказки.

Закатила грандиозную истерику, когда мама запретила заниматься дополнительными занятиями. Помимо учебы. Она считала, что в моей жизни имеют место фигурировать только библиотека и стихи. Ненавижу их. Просто не перевариваю. Кстати говоря, у матушки даже свой книжный клуб есть. Заседают периодически по пятницам, то повести свои дурацкие вслух читают, то стишки. Стихотворениями это творчество назвать сложно. Придумали в рифму, и на том спасибо.

Мне казалось, что мама иногда мне зла желает или форменно издевается. Потому что как можно взять и запретить то, что любишь? С бабушкой они тогда крупно поругались, зато танцы остались в моей жизни. Даже назло маме ходила в музыкальную школу и корчила из себя великую гитаристку. С гитарой отношения не сложились, у нас не наблюдалось напрочь никакой элементарной совместимости. Что поделать? Это судьба!

В пятнадцать я твёрдо знала, что хочу заниматься журналистикой. Потому забросила музыкалку и окунулась в изучение любимой профессии. Действовала по-умному, маме и слова не сказала. Ровно до того момента, пока не поступила на бюджет журфака.

Ни с танцами, ни с журналистикой родительница до последнего не могла смириться. Хотя звание лучшей студентки вуза периодически действовало на неё положительно. Слава богу, с магистратурой отстала. Думала, что наши военные сражения продлятся ещё очень долго. Но мама решила первая пойти на мировую, хотя я понимаю, насколько тяжело ей всё это далось.

–Машка, смотри, за тобой!– Дина с восторгом запрыгала на одном месте, при этом умудряясь хлопать в ладоши.– С цветочками! Какой он милый, прелесть!

В смысле мой?

Подняла глаза и увидела перед сценой Сотникова с кактусом в руках. Ничего себе цветочки.

–Хоть бы сказала, что встречаетесь,– обиженно заявила Настя.– А то мы же на него слюни пускали. Красавчик! Повезло тебе, подруга.

Ой, да господи! Пускайте сколько влезет, мне жалко разве?

Улыбнулся во все свои тридцать два зуба и отсалютовал кактусом.

–Эй, колючка, спускайся!– громко крикнул.

Боже мой, я же со стыда сгорю! Зачем так орать?

–Чуууудо!!!– синхронно пропели Дина и Настя.

И не поспоришь. Именно чудо. В перьях.

Сбежала вниз по лестнице и сердито посмотрела на недоделанного Ромео.

–И чего ты припёрся?– уперла руки в бока.

–Поддержать пришёл,– усмехнулся и вручил мне кактус.– Самой беспощадной девочке на свете, которая разбила моё сердце.

Ага, сердце у него.

Глаза закатила, что только Сотню ещё больше рассмешило.

–Твоя мама сказала, что ты на конкурсе.

–Мило,– процедила сквозь зубы.

По-хорошему не мешает запустить кактусом ему прямо в физиономию, чтобы знал, как наглеть.

–Я приходить не просила, Сотников.

–Ты меня в «черный список» добавила,– обиженно заявил парень.– Ещё до нашего свидания.

Ля, какого свидания? Совсем там с дуба рухнул, романтик несчастный?

–Дима…

–Всё схвачено, Савельева. Поедем на роллердром, сходим в кафе, как тебе план?

–Паршивый,– сказала, как отрезала.– Если на этом всё, то, пожалуйста, уходи. Ты смущаешь девочек своим видом.

–А что не так с моим видом?– спросил как-то тихо и сделал шаг ко мне.

Выставила кактус между нами, словно щит.

–Слишком сладкий, Сотня. Сахарный, что тошнит.

–Того же мнения о тебе, Машуль. Только меня не тошнит,– наклонился, чтобы заправить за ушко прядь и прошептал уже хрипло.– Башню сносит и не знаю почему. Не хочешь же для меня такой глупой смерти?

–Хочу,– возразила на полном серьёзе и посмотрела ему прямо в глаза.– Отвали уже, а, сладкий ты мой.

Господи, я правда так сказала?

–Щечки красные,– усмехнулся и отошёл назад.– Ладно, не буду смущать. Жду, как Хатико, колючка.

–Не дождёшься!

Вот только я совершенно точно недооценила Сотникова. Видит цель – не видит препятствий… снайпер фигов!