Читать книгу - "Вкус блаженства - Элоиза Джеймс"

– Пожалуй, но разве для вас это имеет значение? Неспроста ведь все считают вас величайшим соблазнителем женщин, когда-либо украшавшим наше общество!

– Ах нет же, я вовсе не таков! – возразил Мейн и одним махом осушил бокал, а потом наполнил снова.

Похоже, этот разговор начал его раздражать, и он решил поскорее сменить тему.

– Вы собираетесь наконец рассказать мне, что на вас надето? – спросил он, отправляя в рот сандвич.

Джози вспыхнула:

– Неужели вас так волнует мое белье?

– Просто я вижу, что вам в нем чертовски неудобно, – весело прокомментировал Мейн.

Джози откусила кусочек от сандвича, и он оказался изумительным: вкус лосося с огурцом.

– Ваш повар – просто чародей, – похвалила она, покончив с сандвичем.

– Не забывайте о шампанском, – напомнил Мейн. – Самим Господом шампанское предназначено для того, чтобы им запивали копченую лососину.

– Вы уверены, что я могу выпить еще? – спросила Джози с придыханием.

Мейн пожал плечами:

– Почему бы нет? Большая часть вечера уже позади, и к тому же мне бы не хотелось отвозить вас к Рейфу, пока нет уверенности, что толпы гостей рассеялись, и нас никто не увидит. Скажите, а вы раньше пили шампанское?

– Ну... Однажды выпила довольно прилично... – Джози, прищурившись, посмотрела на пузырьки в бокале.

– Вам не следует слишком увлекаться спиртным, – предостерег Мейн. – Если подумать, сколько времени и сил потребовалось Рейфу, чтобы стать трезвенником...

– О, не волнуйтесь, я не стану следовать его примеру.

Мейн поднял бокал:

– За будущее, Джози?

– Почему это вы называете меня Джози, а я вас Мейн? – Джози сделала большой глоток шампанского и вдруг почувствовала себя отважной и бесшабашной.

– Потому что нам так хочется. – Мейн пожал плечами.

– В таком случае я буду звать вас Гарретом. В конце концов, мы друзья, и я полагаю, что джентльмен, у которого хватило храбрости спрашивать леди о ее нижнем белье, должен держаться с ней на короткой ноге. Интересно, вы тоже так думаете?

Тут же ее поразила другая мысль, и она бросилась в бездну вопросов очертя голову.

– Скажите, все те женщины, с которыми вы спали, называли вас Гарретом или Мейном?

Граф улыбнулся ленивой и очень привлекательной улыбкой, в которой угадывалось нечто чертовское. Сейчас он походил на злокозненного Вакха, мастерски изваянного талантливым скульптором, что вызвало в душе Джози новый прилив дерзости.

– Вы, наверное, удивлены моим вопросом, но это все шампанское... – добавила она.

– Я начинаю думать о том, чтобы позвонить и попросить принести отрезвляющую чашку чаю, – усмехнулся Мейн. – Впрочем, маленькая ведьма, я никогда не просил женщин, с которыми у меня были романы, называть меня по имени.

– Отчего же? Если бы я собиралась снять одежду в присутствии какого-нибудь человека, то, уж конечно, захотела бы установить с ним достаточно близкие отношения и попросила называть меня по имени.

Мейна откровенно позабавили ее слова.

– Бывают более близкие отношения, чем раздевание в присутствии друг друга, – заметил он и тотчас же добавил: – Разумеется, мне не следовало этого говорить при вас, но...

– Но мы говорим о постели, – уточнила Джози. – Если хотите, можете притвориться и представить, что я ваш младший брат.

Мейн, прищурившись, посмотрел на нее:

– Это еще зачем?

– Ну, как хотите. Так вот, моя точка зрения заключается в том, что, если бы я когда-нибудь захотела снять перед кем-нибудь одежду, я не стала бы делать это с чересчур чопорным видом.

Мейн повернул свой бокал так, что свет заиграл в его стекле золотистыми искрами.

– Видите ли, большинство дам раздеваются с помощью горничных, а потом сразу ныряют под одеяло.

Джози принялась обдумывать эту новость, которая явно сулила ей удачу. Если мужа никогда не будет раздражать ее вид...

– А где раздевается джентльмен?

– Ну конечно же, леди и джентльмены никогда не пользуются одной гардеробной. – Мейн поглядел на нее сквозь свой бокал. – Никому бы это и в голову не пришло. Такого рода интимность – удел низших классов; сквайр же входит в спальню жены, прикрытый великолепным полосатым халатом из льняной ткани. Потом он роняет свой халат...

Внезапно Джози живо представила себе, как выглядел бы ее собеседник без халата.

– Но не раньше, чем привернет фитиль лампы, – закончил Мейн. – Среди аристократии не принято бесстыдное разглядывание, что, как я думаю, вполне правильно. – Мейн запрокинул голову на спинку кресла и стал, прищурившись, созерцать потолок. – А сейчас я скажу нечто такое, что вы никогда не должны сообщать своим близким, – важно изрек он. – Я не должен вам этого говорить, но правда заключается в том, что не могу понять, зачем женщины пускаются во все тяжкие, вызывая гнев мужей своими романами, когда по больщей части они не получают удовольствия от близости с мужчинами.

– А может, это вы не слишком хороши в постели? Возможно, для Имоджин расставание с вами было счастливым избавлением... – Услышав нечто вроде ворчания, зародившегося где-то в глубине его горла, Джози довольно улыбнулась. – Тесс и Аннабел разговаривали с Имоджин перед ее свадьбой...

– Ну и... Они сказали что-нибудь обо мне?

Расслышав в голосе Мейна недоверие, Джози вспыхнула:

– Почему, ради всего святого, все должны говорить о вас? Берегитесь, не то обожание, исходящее от глупых женщин вроде Петиции Лоркин, может ударить вам в голову.

– Джози, вы точно ведьма! – На этот раз в тоне Мейна не угадывалось ни похвалы, ни порицания. – Все же я хотел бы знать, каким образом мое имя всплыло во время столь деликатной беседы.

– Да нет же, они вас точно не упоминали, но тот факт, что многие мужчины не способны дать женщинам счастье в постели, действительно был упомянут.

– Не говорите мне, что речь шла о Рейфе. Если вы оскорбляете моего друга, то оскорбляете и меня.

– Нет. Но...

Джози замолчала. Одно дело проявлять нескромность по отношению к Мейну, и совсем другое – просвещать его насчет того, что первый брак Имоджин оказался весьма неудовлетворительным.

Мейн продолжал пристально смотреть на нее, и Джози почувствовала, как странный жар охватывает все ее тело.

– Черт возьми, я, кажется, совсем пьян, – неожиданно произнес хозяин дома; при этом Джози отчего-то подумала, что никогда в жизни не слышала ничего более чувственного.

– Почему в таком случае вы продолжаете пить? – осторожно спросила она, наблюдая за ним сквозь ресницы, чтобы он не заметил ее любопытства.