Читать книгу - "Возвращение - Анна Дант"

изменилась. Да я бы даже богам нахамила, даже не смотря на страх. Хотя наоборот, нахамила из-за страха. А я уже столько дней молчу, киваю, улыбаюсь. Слуги не в счёт, с некоторыми пришлось быть жесткой. Подумав с минуту, накинула халат и тихонько выскользнула из ванны, а следом и из комнаты. В коридоре, увидев девушку в передничке, попросила провести меня в библиотеку. Чёрт! Как так? За столько времени даже по замку не погуляла! Да я ведь даже на улице толком не была, не считая завтрака на террасе! Обдумывав своё поведение и состояние, следовала за горничной. И вот мы вошли в большое помещение, практически целиком заставленное книгами. В центре стол с диванчиком, а сбоку от входа высокий стол с объёмной книгой.

— Леди Елисавета, – служанка кивнула на книгу, – здесь перечень книг, хранящихся в библиотеке. В алфавитном порядке.

Поблагодарив девушку, закрыла за ней дверь и открыла справочник. На сколько я поняла, мне нужно узнать про ауру. И на это у меня от силы час. Найти искомое оказалось очень просто. Радовал тот факт, что помимо разнообразной литературы, был ещё маленький учебник «Нити и цвета ауры». Открыв содержание и найдя главу « Соединяющие нити», принялась за чтение. На всё про всё у меня оставалось не больше часа. Почему-то Даниону говорить о своих сомнениях не хотелось.

Ненависть – серый, чем сильнее ненависть, тем темнее нить. Мерцающий серый – неестественная ненависть. Артефакт, заклинание.

Зависть – зелёный, от салатового, до тёмно-зелёного. Изумрудный – неестественное чувство. Артефакт, заклинание.

Любовь – желтый цвет, истинная любовь – золотой цвет.

А вот это интересно, золотого цвета между нами нет, зато есть красный. А вот он идёт следом

Красный – привязанность. насыщенный, мерцающий – сильная привязанность. Алый – наведённая привязанность, см пункт один, параграф пять.

Дрожащими руками раскрыла книгу на нужной странице.

Алые нити – привязанность, наведённая с помощью заклятия. Подчиняется мысленным просьбам того, к кому привязан. Подавляет эмоции, интерес. Главное отличие от остальных наведённых чувств, сам привязанный не видит нить. Но для мага не составит труда заметить наведённое чувство. Если привязанный нить видит, то для других она видится, как золотая. Накладывается заклятием, запрещено на центральном континенте. Нить может разорвать только привязанный.

В голове метались мысли от « Ах он подонок!» до « Надо срочно рассказать любимому». Едва не завизжав от противоречий, сдавила виски пальцами, стараясь успокоиться. Взглянув на свою ауру, поняла, что она полыхает. А мне в этот момент нестерпимо захотелось к Даниону. Слёзы брызнули из глаз, руки задрожали, грудь сдавило тоской. Держась из последних сил, представила, как нить рвётся, надеясь что всё получится. Если нет, то я и представить боюсь, что будет дальше.

К счастью, в момент давление на меня прекратилось, я облегчённо вздохнула и откинулась на диван. Всё. Теперь точно всё. Чувствовала я себя прекрасно. Видимо моей симпатии не было вообще. Я облегчённо рассмеялась. Я свободна! В этот момент дверь в библиотеку распахнулась, а за ней стоял Данион. В одних штанах, даже босиком.

— Родная, вот ты где! Я думал ты потерялась и не смогла найти дорогу в покои! – муж присел рядом со мной и с волнением посмотрел на меня. – Пошли, милая! Нам через три часа во дворец, пора собираться.

А я смотрю на знакомое лицо, совершенно, кстати, обычное, и пытаюсь не заржать. Не удержавшись, всхлипнула. Меня тут же подняли на руки и прижали по крепче.

— Ну что-ты, что–ты. Не плачь. Испугалась, да? – Дан пытался посмотреть мне в лицо, но я обняла его крепче, и беззвучно хохотала, сотрясаясь всем телом.

— О боги! Что с королевой?

О, местный доктор вернулся.

— Лиса заблудилась и сильно испугалась.

И тут я, не удержавшись, и расхохоталась в голос, отрывая голову от плеча. На меня недоуменно уставились.

— Аххах, заблудилась! – смех начал сменяться злостью – Я что, мать вашу, на красную шапочку похожа? Как можно заблудиться в замке полном слуг. Живо поставь меня на пол! – это уже лично Даниону. Я уже серьёзно злилась. Стихии разбушевались. Воздух швырял книги с полок, вода в графине, стоящем на столе, закручивалась в спираль.

— Дорррогой мой муж, — не говорила, рычала уже – объясни мне, какого чёрта на мне было заклятие привязанности?

Данион побледнел, а Лукас посмотрев на меня внимательным взглядом, охнул и закрыл рот ладонью. Спустя секунду, он злым взглядом смотрел на Дана. Не дождавшись ответа, воскресила в мыслях один из способов управления стихией воздуха.

— Уходи Данио, я не желаю тебя больше видеть. Уходи по хорошему.

— Я король! Не забывайся. А ты моя королева. Смирись. Зря ты разорвала связь, теперь тебе будет сложнее. – мужчина прожигал меня злым взглядом. Лукас же с белым лицом сел на диван. Данион подошел вплотную и поднял пальцем мой подбородок, заставляя смотреть в глаза.

— В твоих же интересах быть послушной, куколка.

— Ты ошибаешься, милый. Истинным королём станет лишь тот, кому боги подарят дар жизни. А тебе не досталось ничего. – я с усмешкой смотрела на то, как эмоции сменяются на лице уже бывшего короля. О да. О таком сюрпризе он и не думал. Призывая воздух, я вложила немалую силу в одно слово.

—Вон!

Мужчину вышвырнуло из окна библиотеки сильным воздушным потоком.

А я совершенно спокойно посмотрела на лекаря.

— Ну что, Айболит? Пойдём готовиться к принятию престола?

— Леди Елисавета! Мы не сможем попасть во дворец. Там всюду люди графа. Да и телепорта у меня нет, последний Даниону отдал. – мужчина горестно вздохнул и опустил голову. Спина сгорбилась, а я в серьёз испугалась, как бы лекарь от инфаркта не помер.

— Лукас, посмотри на меня. – я присела перед ним и словила Его взгляд. – Не переживай, я нас перенесу. И за людей не волнуйся.

Теперь можно было оставить мужчину в размышлениях, а самой пойти одеваться. Я, весело напевая под нос, с улыбкой на лице держала курс на покои.

« А нам все равно, а нам все равно Станем мы храбрей и отважней льва Устоим хоть раз в самый жуткий час Все напасти нам будут трын-трава!

А нам все равно, а нам все равно Твердо верим мы в древнюю молву Храбрым станет тот, кто три раза в год В самый