Читать книгу - "Авдотья и Пифагор - Ребекка Уинтерз"

– Ломидзе — мужчина состоятельный, — удивился Марат удивлению отца.

– Не все решают деньги, — довольно неожиданно заявил Кураев-старший. — На Резо — кровь серьезных людей. Даже Вахтанг был в опасности. Резо и на зону пошел, в Мордовию, чтобы из Грузии улизнуть, слишком серьезные терки были. Какие-то там подвижки, похоже, случились.

– Они нас в долю тянут. Я пока отказался.

– Теперь, с появлением Резо, я тоже, пожалуй, откажусь, — задумчиво произнес отец.

На сына подобное заявление, казалось, произвело обратное впечатление:

– Он что, и в самом деле такой пуленепробиваемый монстр?

– Пробиваемый, конечно, но монстр. Да и мы все старше стали, романтики поубавилось, есть что терять каждому. Короче, мы не участвуем. Кредит под залог кораблей — пожалуйста. И не более.

– А меня ты заинтриговал, пап. Я бы еще подумал. Они знают о твоем отношении к этому Резо?

– Да. Я с ним старался не работать. Он всегда был без башни, особенно под дурью.

– Очень хорошо, — задумался Марат. — Можно сыграть на противоречиях отца и сына.

– Сынок, такие игры опаснее, чем хотелось бы.

– Пап, мы ведь договорились… — укорил сын.

Они действительно договорились. Раз и навсегда.

Марат Станиславович — почтительный сын, уважающий мнение отца. А Станислав Маратович — никоим образом не давящий родитель. Тем более Кураев-старший давно уже понимал (и очень тем гордился), что его отпрыск куда более талантливый бизнесмен, чем успешный, но не кончавший заморских университетов папаша.

Беседа на том и закончилась.

Конечно, Марат не оставил мысли поиграть на деньги с ужасным Резо. Он же с ним умно собрался играть, не как-нибудь. И репутация Резо может оказаться ему на руку: вряд ли кто рискнет предположить, что некий бизнесмен, да еще и довольно сопливого возраста, решит обойти на повороте столь авторитетного ветерана российского бизнеса.

Впрочем, такие вещи на ходу не делаются. Приедет домой, наведет справки — у отца уникальные возможности в этом плане. И если игра будет стоить свеч, непременно сыграет. Когда же и рисковать, как не в молодости? Тем более что риск будет максимально обоснованным. Безумный же Резо вынужден будет оперировать в сегодняшних реалиях, а не в «лихих девяностых», как теперь их принято называть. В нынешних же условиях выигрывают не самые дерзкие, а самые интегрированные во власть. В этом плане многолетнее нахождение на мордовской зоне не есть конкурентное преимущество.

Распрощавшись с представителями гангстерско-коммерческого клана Ломидзе, Марат и Знобин поехали на встречу номер два.

Машин на улицах стало больше: светофоры перестали проскакивать за один цикл. Можно было ознакомиться с тонкостями предстоящего обсуждения — Знобин предупредительно передал папку с бумагами.

Но отчего-то Марату захотелось просто посидеть. Хотя нет, не просто.

Он даже глаза прикрыл, чтобы мгновенно мелькнувшее видение задержалось подольше. Такое ощущение, что по-настоящему обнял Дуняху. Прижал к себе соблазнительной грудью, ладонями почувствовал ее тело. Не обнаженное, нет. В какой-то кофточке. Но долго ли снять?

На мгновение так захотелось к жене, что физическое желание переполнило тело. Даже мысль мелькнула — слетать на ночь в Москву. Впрочем, это было бы слишком глупо.

Она же теперь его жена на вечные времена, так что дождется. Что касается дурацких мыслей о муже, который в командировке, то они Марата никак не тревожили. Дуняха никогда не посмеет променять его на кого бы то ни было. А даже если бы зародились в ее хорошенькой головке подобные мысли — рядом отец и Ванька Озеров.

Как говорится, нравится — не нравится — спи, моя красавица.

Вторая встреча была с людьми пожиже. Но тоже на их территории. Правда, не в европейского вида офисе, а в маленьком китайском ресторанчике, не в самом роскошном районе города.

Ресторан был забит, причем в основном китайцами — их в Приморье становилось с каждым годом все больше. Не надо было быть большим стратегом, чтобы понять: когда Поднебесная захочет прибрать эти земли к рукам, воевать ей уже не придется. Половина деток и так будут китайчатами. К тому же жить они будут, в отличие от второй половины, в непьющих семьях.

Нельзя назвать эти время от времени посещавшие Марата мысли приятными — он не хотел бы жить среди узкоглазых соседей, — но и особенно переживать по этому поводу Кураев-младший не собирался. Для него, в отличие от его отца, домом было то место, где лежали его деньги. А деньги у него были по всему свету — сейчас для перегонки средств курьеры без надобности. Равно как и возможность общаться на английском, которым Марат владел не хуже русского. Пожалуй, даже лучше — ко второму возвращению в Россию русский пришлось подтягивать.

– Здравствуйте, мистер Кураев, — приветствовал его Ли Чжень. — Разрешите вас чем-нибудь угостить?

Марат с большим удовольствием перекусил бы чем-то из рациона белых людей. Однако организм, почуяв обеденное время, затребовал свое, и Кураев не стал отказываться.

И не зря. Кухня оказалась просто отменной.

Курицей в кисло-сладком соусе ни в одном китайском ресторанчике не удивишь. Как и карпом, запеченным целиком — лишь слегка надрезанные бока его чуть вздымались над блюдом, разжигая и без того не слабый аппетит. А вот морепродукты оказались не просто чудесного — но восхитительного качества.

– Утром еще плавали, — хитро улыбнулся Ли Чжен.

«Ну, это вряд ли, — подумал Марат, любящий точность во всем. — А вот ночью точно плавали».

Он так увлекся, что не стал обсуждать за едой тонкости предстоящей сделки. Обсудили уже после обеда.

Тонкостей было немного. Главная — сидела напротив: мужичонка бомжеватого, или, как здесь говорили, бичеватого, вида. Звали мужичка заковыристо, Никифор. Он маялся насморком и время от времени громко сморкался во взятую с обеденного стола салфетку, что тоже не улучшало отношения к нему Марата.

Идея финансируемого бизнеса была предельно простой. Китайцы обожали лягушачьи лапки. Особенного вида лягушек, изолированно живущего вдоль двух затерявшихся в глухой тайге речушек. Там водились особи размером с полкурицы и ценой как десяток лягух из других мест. Проблема заключалась в том, что лягушки жили, а речки, соответственно, текли в заповеднике. То есть проблема-то как раз в другом: для того чтобы егеря не обращали внимания на Никифора и десятки китайских ловцов под его руководством, егерям надо было платить, и немало. Платить следовало и работникам ДПС, которым сразу станет лениво шмонать внедорожники отдельно взятых путешественников, и работникам таможни, иммиграционной службы и так далее — в этом антигринписовском бизнесе имелись десятки звеньев, каждое из которых без своевременного подмазывания становилось слабым.