Читать книгу - "В лапах Ирбиса - Елена Ласк"

– Всё очень просто. – Я ждала продолжения, но оно не последовало. В трубке воцарилась непонятная тишина, напрягающая больше, чем его тон.

Всмотрелась в окно в сестринской, из которого отлично просматривались подъезжающие машины скорой помощи. Пока было тихо. И всё равно я выбрала не лучшие время и место для разговора с Ирбисом. Хотя не факт, что набралась бы смелости ещё раз. Наверно, нужно было ещё поискать варианты, возможно нашла бы человека, который знал, как снять с меня часы без их повреждения. Как назло, все как один предлагали разрезать браслет. Один, самый умный, послал меня в Швейцарию, где они были изготовлены. Все эти варианты были отложены про запас. Я убедила себя, что от одного телефонного разговора хуже не будет, но он может многое прояснить. Теперь, слушая его еле слышное ровное дыхание в трубке, моя уверенность подсдулась, его «просто» прозвучало с нотами подвоха, сложного и продуманного.

– Говори. – Выдохнула в трубку. Мне казалось, что Ирбис наверняка слышит, что дышу я тяжело, и знает, что нервничаю, хотя особого повода для этого нет.

– Только ты должна сделать всё, как я сказал. Обещай.

Никаких обещания я давать не хотела. Усиливалось предчувствие, что со мной ведут игру. Начинало казаться, что он ждал этого звонка, продумав варианты нашего диалога. Хотя нет ничего удивительного в том, что я хочу избавиться от его подарка, подпортившего мне жизнь.

– Иначе что? Они взорвутся? – Не получалось сдержать раздражение, моя нервная система не успевала подстраиваться под новые стрессы, которых, в последнее время, был перебор, причём процентов на шестьдесят из-за семьи Барских.

– Что с настроением? – Требовательный вопрос, будто я ему должна. Неужели он ждал, что я буду сыпать благодарностями за его щедрость. Удивлён, что мне может что-то не нравится и привык к другому, что ж, сюрприз.

– Нормально всё с моим настроением. Говори, что делать. – Постаралась сдержаться, всё-таки мы с Ирбисом незнакомы. Наше первое общение закончилось моим очередным испугом и окончательно взбесить и этого Барского мне не хотелось.

– Ты не дала обещание.

– Хорошо, обещаю. – Нужно было закругляться, ещё немного и наговорю лишнего.

– Отлично. Было бы здорово, если бы ты на всё так легко соглашалась. – Я сглотнула и притворилась, что не поняла о чём он. Нужно было терпеть, пока не узнаю, как снять часы. – Тебе просто нужно встретиться со мной.

Так и знала. Предсказуемое развитие событий. Банальным его способ добиваться желаемого точно не назовёшь.

– Нет. Просто скажи, как их снять. – В моём голосе не было никаких эмоций. Не хотела, чтобы он понял, что мне страшно, что перед глазами его взгляд наполненный сдерживаемой им похотью.

– Уже сказал. Ты должна быть в голубом платье. Готов поспорить, такое у тебя есть.

– Не боишься проиграть?

– Этот цвет идёт к твоим глазам, и ты это прекрасно знаешь.

– Что-то ещё? – Я спрашивала не потому, что собиралась встретиться с ним, а чтобы узнать степень его наглости. Похоже он чувствовал себя хозяином положения, и даже не рассматривал другие варианты развития событий, кроме выбранных им.

– Шпильки. – Очертания догадки становились всё чётче.

– И где же пройдёт наша встреча?

– Всё банально – в ресторане.

– Снова будешь предлагать услуги дефлоратора?

Его самоуверенность взбесила и страх отступил. Я решила говорить напрямую, без игр и уловок.

– Нет. Мы просто поужинаем. – В его тоне звучит обида. Сам виноват, что я воспринимаю его подобным образом. Ни он, ни его брат не вызывают у меня доверия. Они одна семья и одна кровь. Росли вместе, воспитывались одними родителями. В глазах обоих живёт дикость, которую я раньше не встречала ни в одном человеке.

– Когда ты хочешь встретиться? – Поинтересовалась, обдумывая, стоит согласиться или использовать альтернативные способы снять часы – вандальские.

– Предоставлю выбор тебе. – Какой широкий жест, иллюзия, что я что-то могу решать.

– Завтра.

– Я заеду за тобой в восемь.

– Лучше в шесть.

На той стороне раздалось что-то вроде смешка, за которым последовала продолжительная пауза. На этот раз я не собиралась самостоятельно её прерывать.

– Значит, в шесть. – Произнёс Ирбис странным тоном, будто что-то задумал. – Я заеду за тобой.

– Нет. Я приеду сама и уеду тоже сама. Назови адрес. – Я была готова к тому, что он сейчас выдаст что-то вроде «всё будет так, как я сказал», и это было бы замечательным поводом пойти на попятную, его внезапная податливость тревожила.

– Пришлю адрес в сообщении. До завтра, Ника.

Сообщение пришло моментально. Судя по геолокации, которую он прислал, для встречи Ирбис выбрал кафе «На набережной». Небольшое уютное заведение с довольно скромным простым меню и классически-консервативным интерьером, в котором преобладали белый, бежевый и кофейные цвета. Кажется, каждый, кто живёт в этом городе, хоть раз бывал в этом заведении, из панорамных окон которого открывается красивый спокойный вид на реку. Меня радовало, что наедине мы с Ирбисом там не останемся, негде, нет в этом заведении никаких ВИП-комнат, все посетители друг у друга на виду. Не смотря на все сомнения, убедила себя, что ничего плохого за одну встречу с этим человеком в людном месте со мной не случится и утвердилась в своём решении пойти.

Смена в больнице подходила к концу. Ночь прошла спокойно. Только под самый конец смены привезли парня, у которого пальцы на обеих руках были вывихнуты в обратную сторону. Такое я видела впервые. Было понятно, что эти травмы не результат падения, но пострадавший без конца повторял, что он неудачно упал. Все сделали вид, что поверили. К тем, кто поступает в больницу на платной основе вопросов, за исключением медицинских, необходимых для правильного лечения, не задают. Только вот дежурный врач почему-то не захотел давать парню обезболивающее, в результате чего пациент вырубился, когда ему вправляли на место очередной палец. Вступать в споры с врачами здесь было запрещено, особенно младшему медицинскому персоналу. Я медкарты не видела, существует много оказаний для обезболивающих, но наблюдая за происходящим, мне показалось, что дело было вовсе не в противопоказаниях. Оставшиеся пальцы ему вправляли в уже бессознательном состоянии, после чего определили в одну из платных палат. Врач при мне внёс запись, исключающую из списка разрешённых медикаментов обезболивающие. В кабинете только у меня было лицо, с написанными на нём недовольством и недоверием, на что доктор лишь ухмыльнулся. Конечно, по его личным меркам я никто, подстилка и протеже Разумовского. Не раз выслушивала его неоднозначные намёки по поводу особого ко мне отношения доктора Разумовского, которые я проглатывала, стараясь не раздувать пузырь, наполненный чужими домыслами. Если он лопнет, спокойно работать в этом месте мне уже не дадут.