Читать книгу - "Потерянные в прямом эфире - Алиса Евстигнеева"

Следующая комната являлась хозяйской спальней. Как и ожидалось, здесь сохранился идеальный порядок. Сдержанные серо-голубые тона в стиле хай-тек: рациональность, функциональность, холодность… я невольно поёжилась и поспешила выйти в коридор, плотно прикрыв за собой дверь.

Третье же помещение явилось для меня полным сюрпризом. Когда-то именно эта комната была отведена мне, и отчего-то именно здесь я больше всего боялась нападения со стороны призраков прошлого. Однако ничего подобного не случилось. Тут как и прежде располагалась гостевая комната, с одной маленькой поправкой — хозяин у помещения уже имелся. И это была вовсе не я. Рассматривая раскрытый чемодан с вывалившимися оттуда вещами и гавайской рубашкой сверху, я невольно вспомнила Славу. До Арсеньевского беспорядка Макарову, конечно, было далеко, но и копаться в его вещах я не собиралась даже под угрозой смертной казни, что в свою очередь заметно нарушало мои планы по заселению именно сюда.

И вот тут-то и начиналось то самое «НО». Если гостевая отпадала, как и комната Арсения, сразу по ряду причин, то оставался только один вариант — спальня Игоря. Воображение мгновенно нарисовало сцену, как бывший любовник душит меня в его собственной постели в порыве… гнева.

Сцена мне не понравилась, поэтому, тряхнув головой, я закатала повыше рукава рубашки и принялась за дело — собирать разбросанные вещи.

***

Извлекая из пакета продукты, купленные Арсением согласно моему списку, я тихо давалась диву, как можно было сделать всё… не так. Хлеб был чёрствым, курица — полуфабрикатом котлет, огурцы — резиновыми, помидоры — мятыми, а сметана — не той жирности. Меня так и подмывало спросить, совсем ли он не приучен к жизни или это только так, единичное выступление по случаю моего появления в их квартире.

К счастью, от замечаний всё же удержалась. Во избежание возможного конфликта (а зная себя, смею предположить, что ляпнуть что-нибудь не то мне было на раз-два), я ухватилась за первую же тему, пришедшую на ум:

— Слава давно с вами живёт?

— Месяца два.

— Да?! — не смогла удержать своего ехидства, адресованного скорее Макарову, чем Ключевским.

— Угу. Он с женой разводится, она у него квартиру отобрала.

— У юриста? Квартиру?

Парень согласно качнул головой и с готовностью пустился в пояснения, бесперебойной болтовнёй умело маскируя своё волнение. Я старалась внимательно слушать, поддерживая его игру в непринуждённую беседу кивками в нужных местах, хотя на самом деле уловить суть его рассказа было не так уж и легко. Судя по всему, Арсений был натурой увлекающейся, потому как часто перескакивал с одного на другое, «съедая» половину подробностей и окончаний. При этом меня не покидало ощущение, что стоит нам чуть углубиться в происходящее, как непременно случится катастрофа. Он до сих пор не решил, как относиться ко мне, поэтому предпочёл просто закрыть глаза на наше родство и прочие обиды за «испорченную жизнь», сделав вид, словно я обычный сторонний человек с улицы и между нами нет никаких проблем. В результате мы оба не смогли придумать ничего лучше, чем с головой уйти в решение хозяйственных вопросов. Я с каким-то отчаянием ухватилась за ликвидацию беспорядка, учинённого тремя холостыми мужчинами, задавая обитателю квартиры миллион вопросов, что и куда можно убрать. А что ещё я могла дать этому четырнадцатилетнему человеку? Родительские обязанности как никогда в жизни казались мне размытыми и неясными. Жив, здоров, накормлен — это много или мало?

Обсудив все безопасные темы, мы обедали в полной тишине. Лишь стук ложек и мерное гудение стиральной машины разбавляли атмосферу безмолвия между нами. Арсений почти весь обед просидел, уткнувшись в телефон, что-то с упоением рассматривая в новостной ленте. Я тоже косилась в сторону своего сотового, испытывая потребность спрятаться в многочисленных диалогах социальных сетей.

После обеда я сгребла посуду в мойку, проигнорировав наличие посудомоечной машины в надежде занять руки и мысли делами первой необходимости. Вскоре холодильник был затарен едой чуть ли не на неделю вперёд (после похода Арсения в магазин я решила, что лучше воспользоваться услугами доставки), грязная одежда, усилиями порошка и стиралки ставшая чистой и мокрой, была развешена по струнам сушилки, робот-пылесос был запущен нажатием кнопки, а пыль на всех доступных поверхностях — вытерта.

Всё это время ребёнок не выходил из своей комнаты, имитируя процесс уборки перекладыванием хлама из одного угла в другой, при этом усиленно делая вид, что ему нет никакого дела до меня. Но периодически я ощущала взгляд, прожигающий мне спину.

Когда цепляться уже было не за что, я обессиленно рухнула на кухонный стул и немигающим взглядом уставилась перед собой. Уборка не потребовала от меня особых усилий, но я всё равно чувствовала себя разбитой. До ужаса хотелось спать. Ах да, я же после ночного эфира и спала в последний раз чуть ли не двое суток назад. Продержавшись весь день на адреналине, я вдруг оказалась на пределе собственных сил.

— Вам необязательно оставаться, — раздалось со стороны входа на кухню. Арсений стоял в дверях, скрестив руки на груди.

Невольно нахмурилась.

— Я же сказала, что, пока Игорь не приедет, останусь здесь, — прозвучало чуть грубо, но я растерялась — не была готова к тому, что он опять поднимет эту тему.

Отреагировал как положено — нахохлился.

— Для этого необязательно изображать из себя домохозяйку века! — процедил сквозь зубы.

Перемены в его настроении были столь разительны, что я просто не успевала подстраиваться под его эмоции.

— Ты сейчас мне что пытаешься сказать? — невольно ощетинившись, с вызовом поинтересовалась у него, поднимаясь на ноги.

— Ничего, — хмыкнул он и, развернувшись в противоположную сторону, скрылся в своей спальне, от души хлопнув дверью.

Пытаясь успокоиться, я  какое-то время простояла в дезориентированном состоянии, с силой сдавив пальцами переносицу.

— Ну и что это было?! — в сердцах воскликнула я, надеясь, что хотя бы мироздание решит мне что-то объяснить. Но оно упрямо молчало, поэтому, тяжко вздохнув, я вяло поплелась в ванную.

***

Время было детское, но я, изгоняя все ненужные мысли из головы, всё же легла спать, надеясь лишь на то, что утро вечера мудренее.

Постель Игоря пахла незнакомым горьковатым парфюмом, но всё равно почудилось что-то отдалённо родное, заставившее сердце пропустить удар.

Я провела рукой по гладкой наволочке и слабо улыбнулась:

— Вот тебе и никогда не говори никогда…