Читать книгу - "Любовь джентльмена - Сильвия Дэй"

– Дотронься до меня. Я хочу чувствовать твои руки на моей коже.

Ее руки скользнули по спине, рукам, нащупывая шрамы и мускулы, твердые, словно каменные. Маркус постанывал, когда она находила особенно чувствительные места. Закрыв глаза, он позволял ей изучать себя сколько угодно, тогда как твердый член пульсировал у ее ребра, и теплая жидкость, сочившаяся из него, свидетельствовала о том, как сильно его наслаждение.

Наконец Маркус застонал и опустил голову. Жесткие волосы коснулись ее груди, наполняя воздух его запахом.

– Дотронься до члена, – потребовал он.

Вдохнув для смелости, Элизабет потянулась и погладила шелковистую плоть, поражаясь ее твердости и тому, как она дрогнула от прикосновения.

Скулы Маркуса покрылись румянцем, губы разжались. Ободренная, Элизабет решила поэкспериментировать: прикасаясь то грубо, то нежно, дразня, она попыталась найти ритм, который довел бы его до сумасшествия.

– Ты хочешь меня? – хрипло спросил Маркус и накрыл ее руку своей рукой.

Элизабет смутилась, но тут его рука скользнула ниже, нащупала колено и раздвинула ее ноги.

– Странно, что такому распутнику, как ты, нужно непременно спросить, – заметила она, отказываясь сдаваться. Тогда, более не предупреждая, Маркус вошел в нее, скользя сквозь распухшие ткани, пока не заполнил ее всю.

Элизабет удивленно всхлипнула. Она не знала, сможет ли научиться соглашаться на занятия любовью при свете дня, и взглянула на Маркуса.

Прижимая ее бедрами, Маркус схватил завязки сорочки и разорвал ее до талии.

– Думаешь, между нами можно воздвигать преграды с помощью слов и одежды? Каждый раз, когда ты попытаешься это сделать, я буду брать тебя таким образом, становиться частью тебя, так что все твои усилия пропадут даром.

Спрятаться было негде, бежать некуда, но и сдаваться Элизабет не хотелось.

– Это будет последний раз, – поклялась она, удивляясь, что позволила такую близость мужчине, чьи красота и шарм всегда делали ее безвольной. Поразительно, но он полностью заполнял ее, и чувство соединения было столь сильно, что не давало дышать.

– Элизабет! – Маркус обнял ее и крепко прижал к себе. – Ты избавишься от меня только тогда, когда я буду удовлетворен.

Он задвигался, скользя по ней и внутри ее, после чего Элизабет попыталась увеличить темп, обняв его ногами, впившись пальцами в ягодицы и толкая в себя. Но Маркус был слишком силен и полон решимости сделать все по-своему.

– Быстрее, – выдохнула она, пытаясь вернуть ощущение контроля, и Маркус застонал, когда она сжала влагалище. В ответ Элизабет впилась ему ногтями в спину. Ей нравилось прикосновение влажной кожи, ее окружал его теплый аромат. Вскоре по ее венам потекло жидкое пламя, наполнило центр и окончилось оргазмом. Она сжалась вокруг члена, выкрикивая имя Маркуса, держась за его тело как за единственный якорь в водовороте чувственных ощущений, и Маркус тоже замер, весь в поту, а затем излился в нее, заставив Элизабет громко вскрикнуть.

Элизабет с трудом повернула голову и взглянула на Маркуса, спавшего рядом; у нее было такое ощущение, будто все тело налито свинцом. Ей с трудом удалось перекатиться на бок, что было совсем не просто, так как поперек ее тела лежала его тяжелая рука.

Опершись на локоть, Элизабет стала внимательно рассматривать Маркуса: во сне он казался по-мальчишески наивным и был так великолепен, что у нее перехватило дыхание.

Медленно чертя пальцем по линии его рта, бровей, челюсти, Элизабет задумалась и вдруг взвизгнула, когда его рука напряглась и притянула ее.

– Чем это вы заняты, мадам? – лениво поинтересовался Маркус.

Соскользнув с него, Элизабет присела на край кровати, стараясь продемонстрировать безразличие, что в данных условиях казалось ей совершенно необходимым.

– Разве не так расстаются любовники?

– Расстаются? Но зачем тебе уходить? – Откинувшись на подушку, Маркус похлопал по простыне рядом с собой. – Вернись, прошу.

– Нет. – Элизабет поднялась и стала собирать вещи. – Я устала.

Маркус обнял ее одной рукой и притянул к себе.

– Мы можем немного поспать, потом выпьем чаю и ты уйдешь.

– Это невозможно, – пробормотала она, не глядя на него. – Мне нужно вернуться домой и принять горячую ванну.

Маркус коснулся ее руки и игриво улыбнулся:

– Ты можешь принять ванну здесь, а я тебе помогу.

Элизабет стала торопливо натягивать чулки, потом запуталась в тесемках юбок и никак не могла их завязать.

Неохотно поднявшись, Маркус пересек комнату и, отведя пальцы Элизабет, быстро одел ее, поправил подвязки и, закрепив тесьму, повернул Элизабет лицом к себе, после чего прижал к своей обнаженной груди.

– Ты так решительно настроена, что не позволяешь никому приближаться к себе…

Мгновение Элизабет прижимала голову к груди Маркуса, смакуя запах, смешавшийся с ее собственным запахом, а потом резко оттолкнула его.

– Я дала тебе то, чего ты хотел, – с раздражением заметила она.

– А я хочу большего.

Элизабет вспыхнула.

– Ну так ищи это в другом месте.

Маркус рассмеялся:

– Теперь, когда я доставил тебе удовольствие, ты будешь жаждать меня. Ночью ты вспомнишь мои прикосновения, ощутишь в себе мой член и…

– Не слишком ли у тебя большое самомнение?

– Я так не думаю. – Он взял ее за запястье. – Я тоже буду мечтать о тебе. Сегодня произошло нечто необыкновенное, такого ты не найдешь нигде, даже когда будешь очень в этом нуждаться.

Элизабет подняла подбородок, злясь при мысли, что в глубине души не могла не согласиться с ним.

– Я вольна все решать сама.

Усмехнувшись, Маркус потянул ее руку к своей неудержимой эрекции.

– Когда тебе это понадобится, ты придешь ко мне. И не сомневайся, я убью любого мужчину, который посмеет дотронуться до тебя.

– Такая насильственная преданность действует в двух направлениях? – Элизабет затаила дыхание.

Мгновение Маркус стоял молча, потом потянулся за бриджами.

– Конечно.

С облегчением вздохнув, Элизабет присела перед зеркалом и попыталась поправить прическу. Отражение в зеркале поразило ее. Раскрасневшиеся щеки, распухшие губы, сияющие глаза – сейчас она совершенно не походила на женщину, смотревшую на нее из зеркала утром.

Чуть передвинув взгляд, она увидела отражение Маркуса и стала смотреть, как он одевается, раздумывая над его словами и проклиная собственную глупость. Теперь он, конечно же, был настроен гораздо решительнее, чем до того, как переспал с ней.