Читать книгу - "Неподсудная любовь - Шэрон Кендрик"

— Мы не особо и разговаривали в тот момент, — как ни в чем не бывало, ответила девушка.

— Первый раз должен происходить не со случайным любовником на полу в безымянном доме, — ответил Хашим с нотками сожаления. — Девственность — ревностно оберегаемое сокровище. Следовало сохранить ее для единственного достойного избранника.

Эти печальные слова разбили все глупые надежды и мечты. Как будто Сиенна предложила любимому свежие полевые цветы на рассвете, еще влажные от росы, — а он взял и бездумно выбросил их в канаву, чтобы прохожие втоптали хрупкие лепестки в грязь.

Хашим казался таким далеким, хотя и сидел рядом. Лишь минуту назад вновь и вновь целовавший ее, даривший наслаждение — сейчас он был чужим. И тупая боль, порожденная осознанием ситуации, затмила физическое удовольствие.

Она позволила… нет, стала добровольным участником происшедшего. Добровольно легла с ним на жесткий каменный пол и… и… Сиенна не могла использовать словосочетание «заниматься любовью». О любви тут не могло быть и речи. Он сам это подтвердил.

Но почему нежные эротические образы продолжали витать в голове: то, как она выкрикнула его имя в бесконечном изумлении, а ее тело трепетало от наслаждения, и как наслаждение возрастало, унося сознание в сверкающие дали, туда, где не существует ничего, кроме чувств?.. Сиенна имела глупость поверить, что случившееся значило больше, нежели плотское удовольствие, подумать, что его шепот блаженства заключал в себе глубокие эмоции, а не только желание… Страсть, а не просто похоть. Чудовищное заблуждение.

Слишком поздно жалеть о содеянном, однако следует проявить гордость.

— В любом случае нет смысла убиваться, — с фальшивой бодростью произнесла она.

Секунду Хашим молчал, пристально и испытующе глядя на девушку.

— Почему у тебя никого не было?

Насколько возросло бы его самомнение, узнай он правду: множество мужчин пытались завоевать ее любовь, но им не удалось. Или Сиенне не удалось оставить пустые надежды и начать жить нормальной, реальной жизнью?

— Говоришь так, будто это моя вина! — сказала она с горечью.

Хашим сощурился.

— То… что случилось тогда… Мое поведение… Оно вызвало у тебя отвращение к сексу?

— В каком-то смысле.

— Мне следовало знать, — повторил он рассерженно. — Хотя бы сейчас, став старше и увереннее, ты могла сказать!

— А ты бы поверил?

Пауза.

— Так поверил бы? — настойчиво повторила Сиенна.

— Нет, — наконец, признал мужчина, — думаю, не поверил бы.

Хашим чувствовал себя человеком, стремившимся к знакомому берегу, а приплыв, обнаружившим на его месте чужую, незнакомую землю. Возможно ли? Она — девственница?

— Потому что, увидев фотографии, ты решил, что я шлюха!

Шейх прищурился, не совсем понимая.

— Шлюха?

— Падшая женщина, которая спит со всеми подряд. Не слишком-то дальновидно, правда? Люди — нечто большее, чем то, что лежит на поверхности. Не плоские фигурки из картона, а мыслящие существа из плоти и крови, с собственными достоинствами и недостатками, разве не понимаешь?

— Думаю, положение мне не позволяет, — хладнокровно ответил Хашим, пытаясь укрыться за невидимым барьером высокого статуса. — Я не могу выделить время на то, чтобы докапываться до сути!

— Может, просто не хочешь попытаться? — в голосе девушки слышался вызов.

— Может быть, — согласился он, не в силах противостоять мольбе пронзительных зеленых глаз.

Сиенна печально кивнула, принимая горькую правду. Страсть ослепила ее, но сейчас все стало болезненно ясным.

— Для тебя женщины — предмет потребления, — прошептала она. — Их можно использовать для удовлетворения физических желаний, только и всего. Ну и еще для воспитания детей.

Внезапно девушка ощутила острую тоску, поняв, что Хашим не отнесет ее ко второй категории. Никогда. Особу, позировавшую обнаженной и так легко упавшую в объятия мужчины, можно использовать и выбросить.

Хашим почувствовал, как отстраняется Сиенна. Он привык распоряжаться ситуацией, и по идее ему принадлежало право выбора, отдаляться ли теперь от Сиенны или нет.

— Что сделано, то сделано. Не поздновато ли для упреков? — прошептал он, коснувшись рукой ее бледной щеки.

Сиенна невольно задрожала, ласковое, теплое прикосновение вновь манило туда, где существует одно лишь неземное наслаждение. Но такой ценою?.. Она решительно оттолкнула его руку.

— Да, уже поздно. Мне следовало раньше сказать.

— Но произошедшее было неизбежно, как смена дня и ночи. Я это знал, — торжествующе произнес Хашим.

— Согласись, все мы ошибаемся, — ответила Сиенна безжизненно. — В любом случае, эта беседа — пустая трата времени. Вот-вот начнется ужин, и лучше бы нам прибраться и привести себя в порядок.

Сиенна коснулась рукой прически, похожей теперь на воронье гнездо.

Ее удивляло, что Хашим совсем не беспокоится и не торопится, и даже ни разу не поинтересовался причиной отсутствия прислуги. Его явно не волновал скорый приезд приглашенных. Догадка просочилась в мозг медленно, словно яд, — и была почти так же ужасна, как то, чему она только что позволила свершиться. Сердце тяжело застучало в груди; теперь все ясно. О, нет.

Девушка медленно повернула голову:

— А никаких гостей-то и не ожидалось, да, Хашим?

Он встретил ее взгляд, горящий обвинением, и глазом не моргнув.

— Да.

Сиенна приготовилась к следующему удару, заранее зная ответ на свой вопрос.

— А обслуживающий персонал? Люди, которых я тщательно отбирала, и которые не потрудились прийти?

— Они приготовили все для приема, чтобы не вызвать у тебя подозрений, а затем их распустили.

— Ты их распустил, — медленно повторила она, хладнокровие столь продуманного плана болью отзывалось в душе. — Просто взял и распустил?

Хашим пожал плечами.

— Это было несложно. Я полностью оплатил их услуги.

— Полностью оплатил? — переспросила девушка дрожащим голосом, понимая, что попалась на удочку — сделала именно то, чего хотелось Хашиму. Он заманил ее в плотскую ловушку, и она поверила. Грудь пронзило раскаленное жало разочарования. Только бы не заплакать. Не перед ним.

— Шейх щелкнул пальцами, и все запрыгали! Твои чертовы деньги, чертова власть!

Хитростью организовать прием, лишь чтобы соблазнить ее — насколько же низко может пасть человек? Истинные масштабы обмана пробудили в Сиенне жгучую ярость.

— Думаешь, можно подбирать людей, безнаказанно использовать их, передвигая, как пешки, а затем смахнуть с доски?!