Читать книгу - "Загадка неоконченной рукописи - Барбара Делински"

Кэйси как-то не думала о шкафах. «Тебе стоило бы посмотреть на сад, мам».

«У меня есть собственный сад». Да, это было правдой. Но для Кэролайн Эллис не существовало никаких лужаек. Она выращивала салат. Она выращивала зеленые бобы, цукини и брокколи. Она выращивала помидоры.

«Этот совсем другой», – продолжала убеждать Кэйси.

«Ох, милая. Все они разные. Но этого мало. Ты заслуживаешь большего».

«Я бы сказала, – рискнула заметить Кэйси, – что особняк за три миллиона – это не так уж мало». «Это обеспечит тебе стабильность?»

Кэйси повесила голову. Этот разговор они тоже начинали уже не в первый раз. Вздохнув, она вновь подняла глаза: «Ты хочешь, чтобы у меня были муж и дети, и я тоже этого хочу, но сейчас дело не в этом. Я не просила у него этот особняк. Я была готова похоронить его и двигаться дальше. А он оставил его мне, и в результате передо мной открываются новые возможности – и новые проблемы».

«Это верно», – подтвердила Кэролайн.

«Мне нужна твоя помощь в этом».

«Я советую тебе продать дом. Это лучшее, что я могу сделать для тебя».

«Я хочу, чтобы ты на него посмотрела. Мама, этот дом – раствор и кирпичи. Почему это так пугает тебя?»

Подняв руку в предостерегающем жесте, Кэролайн посмотрела на Кэйси. Ее взгляд говорил: не надо меня агитировать.

Кэйси отступилась, но только от тона аналитика. Как дочь, она сказала: «Любовь здесь ни при чем. Люблю я только тебя. Ты меня вырастила. Ты пожертвовала всем ради меня. Просто я никогда не знала ничего о нем. Ты не говорила…»

«Я не могла, – прервала Кэролайн. – Мне нечего было сказать. Этот человек не раскрывался ни перед кем».

«Но он же должен был говорить хоть что-то… перед… после… Я имею в виду, ведь вы с ним…»

«Спали? Он почти все время молчал. – Кэролайн бросила на нее острый взгляд. – Тебя никогда не привлекал такой мрачный, молчаливый тип? Конни не был мрачен, но вот молчалив – это точно. Молчание порождает загадку, это и притягивает. Любой женщине хочется думать, что она окажется единственной, кто разрушит заклятие. Что ж, мне это не удалось. Я тоже проиграла».

«У тебя осталась я».

«Ты знаешь, о чем я».

«И ты знаешь, о чем я, – продолжала настаивать Кэйси, потому что отчаянно хотела, чтобы мать поняла ее. – Это не удалось тебе. Это не удалось другим. Но у меня появился шанс».

«Он умер».

«Но его дом – нет. Может быть, ему есть о чем рассказать. Посмотри на это с другой стороны. Когда у меня будут дети, у них будет половина моих генов, которые, в свою очередь, – твои и его. Они будут знать и любить тебя, и то, чего они не поймут сами, я смогу рассказать им. Разве плохо будет, если я смогу хоть что-то рассказать и о нем?»

Кэролайн с минуту обдумывала ее слова. Потом, все-таки оставаясь матерью, которая всегда желает своему ребенку лучшей, чем у нее, доли, она улыбнулась: «Обещай мне, что сначала появится муж».

Сидя в машине, припаркованной на Фенвей, все еще растревоженная после посещения матери, Кэйси позвонила агенту, через которого покупала квартиру. После нескольких гудков голос на автоответчике предложил оставить сообщение. Она уже набрала в грудь воздуха, чтобы сделать это, но передумала. Как сказать о том, что она неожиданно стала владелицей дома в Бикон-Хилл и хочет продать его? Людям несвойственно предпочитать крохотную квартирку особняку в Бикон-Хилл. Агент бы решил, что она сошла с ума. Личный разговор будет лучше сообщения. Она попробует в другой раз. Кэролайн была права; идея продать дом, вложить куда-нибудь деньги и оставить Конни позади была вполне разумной. Он это заслужил.

Но сначала Кэйси собиралась обследовать дом, узнать все, что возможно, о Конни и успокоиться, убедившись, что для нее там больше нет ничего интересного. А прежде всего нужно было предупредить клиентов о смене офиса. Она поехала прямо к дому. Припарковавшись перед входом, она отперла дверь и вошла. Пока она сбегала по лестнице, ее посетила случайная мысль: если она останется здесь надолго, надо будет снять картины Рут Ангер. Но, войдя в офис, она снова сосредоточилась на делах, нашла в компьютере список клиентов и начала обзванивать их. Открывая двери в сад, она убеждала себя, что делает это, чтобы проветрить помещение. Когда между звонками она вышла в сад, она говорила себе, что делает это, чтобы размяться. Однако, когда она закончила оставлять сообщения для клиентов, с которыми должна была встречаться в понедельник и во вторник, она выключила компьютер, отложила в сторону телефон и оставила все попытки к сопротивлению.

Вечер в саду был особенным. Дорожку освещали похожие на грибы фонарики, из спрятанных за кустами оросительных фонтанчиков разлетались мелкие брызги. Не было видно ни птиц, ни белок, но фонтан продолжал журчать. Из соседних домов доносились приглушенные звуки, у кого-то собрались гости.

Усевшись, вытянув ноги, на деревянную скамейку под каштаном, Кэйси посмотрела вверх. Звезд было больше, чем она привыкла видеть в городе. Сад был поистине волшебным местом. Закрыв глаза, она отдалась ощущениям. Среди запахов хвои и цветов, названий которых она не знала, но ароматы которых любила, шепота вечернего ветерка в ветвях она чувствовала, что ее душа полна до краев.

Это снова было то первобытное чувство. Если бы она верила в переселение душ, то могла бы подумать, что когда-то была лесной нимфой. В этом саду она по-настоящему чувствовала себя дома.

Проснувшись, она обнаружила себя свернувшейся калачиком на скамейке. Было два часа ночи, и она закоченела. Ошеломленная тем, что заснула здесь, на скамейке – и так надолго, – она пошла в дом, чтобы погасить свет, включить сигнализацию и поехать домой. На лестнице было достаточно темно, что избавило ее от очередного контакта с искусством Рут, но, когда она добралась до кухни, что-то еще навалилось на нее. Она предпочла назвать это усталостью.

Пройдя дальше, в гостевую спальню, она разделась, умылась, и влезла в голубой халат, который висел в ванной. Халат был абсолютно новым, никто никогда не надевал его. В своем дремотном состоянии Кэйси представила, что он был куплен с мыслью о ней, и все это время ждал именно ее. Это определенно был ее цвет.

Вернувшись в комнату, она закрыла дверь, потому что все-таки спальня Конни была прямо напротив. Да, он умер. Она это знала. Но в той комнате осталось что-то от него. Привидение по имени Ангус? Навряд ли. Как взрослый человек, она не верила в привидения. Но там все равно ощущалось чье-то присутствие.

Решив, что лучше она вообще не будет спать на этом этаже, она спустилась на два пролета в кабинет. Да, Конни был и здесь, но зато здесь было уютно. Свернувшись калачиком на диване, она прикрыла ноги афганской шалью, устроилась на подушке и снова заснула.

Проснулась она на рассвете – не было еще и пяти – и не поняла, где находится. Пока она пыталась сориентироваться, сон совсем прошел. Поднявшись с дивана, она с минуту стояла посередине комнаты, пытаясь решить, куда идти, что делать и как себя чувствовать. Ей ни разу в жизни еще не приходилось просыпаться в доме собственного отца. Это было необычно.