Читать книгу - "Сиротка. Слезы счастья - Мари-Бернадетт Дюпюи"

Валь-Жальбер, суббота, 9 сентября 1950 года, тот же день

Эрмин отправилась вместе с Кионой в бывший универсальный магазин. Киона настояла на том, чтобы наведаться в это здание, в котором четыре года назад с ней происходило нечто весьма необычное. Внутри здания царил полумрак, пахло пылью, старой древесиной и ржавчиной. Сестры, взявшись за руки, медленно пошли по первому этажу.

– Я так часто приходила сюда! Когда послушница отправляла меня купить сахара или муки, я шла очень медленно, предвкушая тот момент, в который я зайду в магазин. Даже когда было очень холодно, я все равно неторопливо разглядывала витрину и наблюдала через нее за покупателями, находящимися внутри магазина. Затем я входила и начинала рассматривать блестящую кухонную утварь, полки с бакалейными товарами, весы, деревянные ящики с фасолью, горохом и рисом. Но самым приятным было слушать треньканье колокольчика, висящего у входной двери.

Эрмин замолчала и провела пальцем по большому прилавку. Палец оставлял темный след на сероватом слое пыли, накопившейся за несколько лет.

– А я видела здесь сцены из прошлого так, как будто я смотрю кинофильм, – сказала Киона взволнованным голосом. – Я видела женщин в длинных платьях, которые держали в руках корзинки и о чем-то разговаривали.

– Ты очень хорошо описала их в своем подарке мне. Меня потрясла уже одна только мысль о том, что ты видела соседку Бетти, невыносимую Анетт, и Селин Тибо, мать Пьера. Бедняжка, если бы она только знала, что ее сын в конце концов угодит в тюрьму! Когда я думаю о том, что впервые в жизни я поцеловалась именно с ним… Он в те времена был неплохим парнем, да и симпатичным тоже… Ну так что, ты замечаешь здесь что-нибудь странное?

– Пропащие души находятся на втором этаже, в двадцати номерах гостиницы… Здесь также были два ресторанных зала и курительная комната. Все казалось тогда таким современным – горячая вода из кранов, электричество… Народу здесь всегда было хоть отбавляй.

– Да, – закивала Эрмин. – Когда я была еще совсем маленькой девочкой, боялась сюда даже подходить. Мне казалось, что тут слишком многолюдно и слишком шумно.

Киона, задумчиво улыбнувшись, добавила:

– Я стала свидетельницей очень волнительного эпизода: молодой рабочий с целлюлозной фабрики разговаривал с портретом своей жены Катрин. Он был очень доволен тем, что устроился на работу, и обещал прислать ей денег, чтобы она смогла к нему приехать. Его приводила в восторг мысль о том, что их первенец родится здесь, в Валь-Жальбере…

Киона внезапно замолчала и приподняла подбородок, как будто услышала какой-то шум. Эрмин, взглянув на Киону, увидела, что ее сводная сестра быстро заморгала, побледнела и затем прислонилась спиной к одной из колонн магазина.

– Он здесь, Мин. Я имею в виду этого молодого рабочего. Он – один из находящихся здесь призраков, – сказала Киона напряженным голосом. – Главное, не говори ничего. Подожди.

– Ты меня пугаешь! Давай уйдем отсюда, Киона, – взмолилась Эрмин едва слышным голосом. – Кроме того, небо покрывается тучами. Становится темно. Мне как-то не по себе.

Киона, приложив указательный палец к губам, тем самым показала Эрмин, чтобы она помолчала. Эрмин отошла к застекленной двери, ведущей в маленькую комнатку, расположенную позади главного помещения.

– Он всхлипывает, он плачет, бедняжка! Те удары, которые слышатся, – это он. Он стучит по столу в своей комнате. А теперь – звук разбиваемого стекла! Он бросил портрет своей жены на пол. Опять! Повторяются те же самые звуки. Мне нужно подняться на второй этаж, чтобы утешить его и все ему объяснить. Он повесился там, потому что его жена умерла, так и не приехав сюда, в поселок. Она умерла в результате несчастного случая. Он хочет остаться там и ждать ее.

Киона дрожала, тяжело дышала и смотрела куда-то вдаль. В тот момент, когда она хотела пройти в соседний коридор, ведущий к лестнице, Эрмин, выйдя из охватившего ее оцепенения, бросилась к ней и схватила ее поперек туловища.

– Нет, Киона! – крикнула она. – Мы уходим! Пусть эти звуки раздаются здесь хоть годами, хоть столетиями, но ты на второй этаж не пойдешь. Что ты намереваешься там обнаружить? Ты стала холодной как лед, у тебя стучат зубы. Пойдем!

– Там есть и один пожилой мужчина. Он бьет по кровати своей тростью и зовет на помощь. Он умрет от приступа. Его никто не слышит из-за громкой музыки. Мин, прошу, пусти меня, мне нужно им все объяснить. У них еще есть время для того, чтобы подняться к свету. Они – пленники своей преждевременной смерти, своего отчаяния и страха, который охватил их во время разрыва.

– Какого еще разрыва? – удивилась Эрмин.

– Разрыва между телом и душой!

Киона заплакала, и на ее лице появилось выражение сострадания. Ее сводная сестра уже было выпустила ее, но тут же спохватилась.

– Уходим отсюда, и поскорее! Ты уже сама не своя. Я отведу тебя к Фебусу и Базилю. Вспомни, мы взяли для них сухарей. Они вдвоем еще очень даже живы.

– Хорошо, пойдем, – неожиданно капитулировала Киона. – Но вообще-то бросать пропащие души – это очень жестоко.

– Мне наплевать на то, жестоко это или нет. На кого мне не наплевать – так это на тебя, моя дорогая, – резким тоном ответила Эрмин.

Вернувшись на улицу Сен-Жорж, она почувствовала облегчение. Где-то вдалеке грохотал гром, а цвет неба приобретал металлический оттенок. Огромный водопад, поток воды в котором был усилен недавними дождями, казалось, что-то отвечал раскатам грома своим глухим и монотонным голосом.

– В машину! – воскликнула Эрмин. – Садись в машину, и поехали отсюда.

Как только «линкольн» отъехал на пару сотен метров, Киона сразу же почувствовала себя лучше. Она слегка откинула свою красивую голову с золотистой шевелюрой.

– Больше я в этот бывший универсальный магазин никогда заходить не буду, – заявила она. – Мин, а ты и в самом деле ничего не слышала? Вообще ничего?

– Поверь мне, я была не меньше ошарашена царившей там тишиной и – прежде всего – тем состоянием транса, в которое ты впала.

– Да уж, а четыре года назад я вообще упала в обморок. У меня, наверное, не хватает душевных сил. Или же нервы у меня для таких встреч слабоваты. Такого рода недомогания очень утомляют.

– Как бы там ни было, к Эстер мы уже заглядывать не будем. Папа прав – тысячу раз прав! – в том, что нам следует держать тебя подальше от всего, что связано с потусторонним миром.