Читать книгу - "Короли анархии - Кэролайн Пекхам"

это похоже, я стою здесь и вижу это своими собственными глазами, Татум. — Он снова отхлебнул водки, затем отставил бокал в сторону, прислонился спиной к столешнице и посмотрел между нами, позволяя нам ерзать. — Я также знаю, на что это похоже, потому что я не дурак, я наблюдал за всем этим — и могу ли я просто добавить, что вы не пользовались душевой кабиной во время вашего свидания, я ожидал, что вы будете чаще использовать насадку для душа. Но я отклоняюсь от темы. Если вы посмеете скормить мне ложь в следующий раз, когда один из ваших ртов откроется, я лично оскорблюсь. И я совершенно уверен, что вы не хотите обидеть меня прямо сейчас.

Я взглянула на Монро, паника начала охватывать меня после этого шока. Что собирался делать Сэйнт? Он мог уволить Монро, отправить в тюрьму. Сделал бы он это? Был ли он настолько собственником по отношению ко мне, что использовал бы этот секрет против нас?

— Итак, — сказал Сэйнт, который, казалось, был в своей стихии, поскольку держал в руках все карты в комнате. — Я бы хотел, чтобы вы оба пошли и оделись соответствующим образом для этого разговора. Я взял на себя смелость разложить наряды для каждого из вас в спальне Нэша. — Он указал на дверь в другом конце комнаты. — Продолжайте.

Срань господня.

Монро взял меня за руку в знак солидарности, и мы вместе пересекли гостиную и проскользнули в его комнату. Сэйнт оставил мне облегающее черное платье с принтом в виде красных роз, а Монро ждала пара элегантных кремовых брюк-чинос и белая рубашка. Он привез с собой эту долбаную одежду?

Вскоре я была в платье, мое сердце бешено колотилось, когда я посмотрела на Монро, который был погружен в свои мысли, на его лбу проступила напряженная морщинка. Когда я надела черные туфли на каблуках с ремешками, которые предоставил мне Сэйнт, Монро притянул меня к себе, обхватив ладонями мои щеки.

— Что бы ни случилось, мы разберемся с этим.

Мои губы приоткрылись, и я быстро кивнула, прижимая его руки к своему лицу.

— Я твоя, — поклялась я. — Ничто этого не изменит.

— Я буду бороться за тебя всем, что у меня есть, — прорычал он, и я просто купалась в его близости долгое мгновение, мы вдвоем питались силой друг друга.

Мы вместе вышли из комнаты, держась за руки и готовые встретиться лицом к лицу с дьяволом.

Сэйнт пересел в кресло, которое он придвинул к дивану по другую сторону журнального столика, как будто мы собирались на сеанс психотерапии для какой-то долбаной пары.

— Садитесь. — Он указал на диван, прежде чем сделать еще один большой глоток водки, в нем чувствовалось самодовольство, хотя выражение его лица было совершенно нейтральным.

Мы с Монро сидели рядом, наши руки все еще были сжаты. Не было смысла отрицать то, кем мы были сейчас, и я обнаружила, что мне и не хочется. Я вздернула подбородок, признавая свое решение, признавая Нэша Монро.

Сэйнт устремил взгляд на Монро, которым можно было бы резать стекло.

— Я знаю, кто ты, — сказал он, позволив улыбке тронуть его губы. — Я знаю все.

Мой разум закружился, и меня охватил страх от того, что он знал о нас. О том, как долго это продолжалось.

Хватка Монро на моей руке усилилась, но он ничего не сказал. Сэйнт мог блефовать. Мы должны были позволить ему изложить то, что он знал, ничего не выдав самим, на случай, если он будет искать ответы.

— Просвети меня, — сказал Монро грубым голосом, полным ненависти.

Сэйнт поставил бокал с водкой на стол, не торопясь отвечать, поднял ногу и, положив лодыжку на колено, откинулся на спинку кресла, как король гребаного мира.

— Твое настоящее имя Джейс Харрингтон. Ты сын Марии Харрингтон. Брат Майкла Харрингтона.

Ужас наполнил меня изнутри, когда я поняла, что Сэйнт не блефовал, и спина Монро выпрямилась, когда Сэйнт продолжил.

— Твоя мать попала в дорожно-транспортное происшествие с участием моего отца на Лейк-стрит в Элм-Гроув. Ее сын, твой брат Майкл, погиб в аварии, его выбросило из машины из-за того, что он не был пристегнут ремнем безопасности.

— Это было потому, что… — начал Монро, но Сэйнт заговорил громче, заглушая его, говоря все это с холодной отстраненностью, которая заставила меня глубоко испугаться того, что он собирался сделать.

— Впоследствии твою мать отправили в тюрьму, где она позже была убита в драке, что означает, что ты был отправлен в приемную семью и потерял шанс получить частичную стипендию, которую ты выиграл для обучения в средней школе Лейквью. Хотя это официальная версия событий, я случайно узнал, что мой отец — коварный ублюдок, у которого слишком много денег и власти, поэтому я провел дальнейшее расследование и обнаружил выплаты, которые он производил, чтобы скрыть свою вину и обеспечить тюремное заключение твоей матери. Я также нашел денежный след, который привел к Марине Барнс, которая была одной из женщин, подозреваемых в убийстве твоей матери в тюрьме. Я предполагаю, ты знаешь, что он сделал все это, и именно поэтому ты решил сменить свое имя и выйти на него через меня. Ты не отказался бы от своей охоты за правосудием, учитывая, что мой отец скрыл свой собственный проступок и позаботился о том, чтобы твоя мать взяла вину на себя. — Он переплел пальцы вместе и сложил их на груди, ожидая ответа Монро.

— Я… — начал Монро, но Сэйнт тут же снова перебил его.

— Я знаю, что ты копался в моем ноутбуке, я знаю, что Татум помогала тебе, я знаю, что ты пытаешься действовать против меня и моего отца. Я также теперь остро осознаю, что ты тоже трахаешься с нашей Связанной Ночи, — нанес Сэйнт смертельный удар.

— Хорошо, ты знаешь, — прорычал Монро, выпрямляя спину, поскольку он отказывался трусить перед лицом всего, что он сделал, признавая это с огнем ненависти, который так долго управлял им. — Я понимаю. И что ты собираешься с этим делать, Мемфис?

Я крепче сжала его руку, глядя на Сэйнта, готовая сразиться за Монро и использовать любое влияние, которое у меня было на этого язычника, чтобы гарантировать, что Монро не будет наказан за то, что он сделал.

— Послушай, Сэйнт… — начала я, но он не дал мне заговорить, перебив и меня.

— Давайте разберемся с этим нарушением за нарушением, — спокойно сказал Сэйнт, явно отрепетировав в своей голове, как все это будет происходить. — Ложь, — прошипел он. — Это то, что раздражает меня больше всего. Однако,