Читать книгу - "Три метра над небом. Трижды ты - Федерико Моччиа"

– Импровизирует, так импровизирует! Он веселый, забавный, искрометный. Смесь Бонолиса и Конти! Феномен! Седьмая, дай мне пятую, пятую!

Роберто продолжает переключать камеры в том же духе, осыпая похвалами нового ведущего и одобряя его абсолютно во всем.

Я смотрю на Ренци: он мне улыбается.

– А мы-то думали, что он всего лишь хороший автор.

– Да уж. Наконец-то я совершил ошибку, которую ты так ждал.

Я смотрю на него с любопытством.

– Какую?

– Не заключил с ним договор еще и как с ведущим.

– Если бы ты предусмотрел и это, то я бы действительно обеспокоился.

Тут у меня звонит мобильник. Номер городской. Но я все равно отвечаю.

– Слушаю.

– Здравствуйте, добрый вечер, с вами хочет поговорить директор Бодани. Я его с вами соединю?

– Конечно.

Я жду у телефона и слышу, как кто-то берет трубку.

– Здравствуйте. Стефано Манчини?

– Да.

– Тогда прежде всего поздравляю вас с передачей и извините, что мне не удалось зайти раньше…

– Не беспокойтесь. Главное, чтобы все прошло хорошо, и чтобы вы были довольны.

– И мы довольны. Но, самое главное, мне хотелось бы узнать, кому пришла в голову идея ввести этого парня вместо Риккардо Валли.

– Это была не идея. Это была необходимость.

Я не понимаю, сердится ли он или нет. Ренци знаками спрашивает меня, с кем я говорю. Я прикрываю микрофон мобильника и шепчу ему:

– С директором Бодани.

Тогда он машет рукой, словно давая понять: «Ушлый тип». Но я с ним уже говорю по телефону, передача в эфире, и я, разумеется, не могу отступить.

– Это было мое решение.

– Тогда я хочу вам сказать вот что… Вы гений. Вы наконец-то нашли нового ведущего. Впервые в жизни я веселюсь, смотря свою программу, и как! Я к вам скоро зайду.

И он завершает разговор.

Ренци тут же с любопытством меня спрашивает:

– А что он сказал?

– Что я гений.

– Это точно. Ты мог указать на кого угодно, но выбрал именно его. Почему?

– Потому что он сумасшедший. У него маниакальный синдром. Но у него есть и ум, который потом приводит все в порядок. У него безупречная память, и он любит эту работу.

– Да, а Джури, если абстрагироваться от его остроконечных сапог, куртки и набриолиненных волос, ничего не стоит.

Потом начинается рекламная пауза, Роберто Манни встает из-за своего пульта и подходит к нам.

– Я с тобой согласен. Держите его здесь при себе, не отпускайте, и тогда вы сделаете все передачи, которые захотите. – Потом он обращается к другим: – У нас двухминутная рекламная пауза.

Он выходит из режиссерской.

Мы идем за ним. В центре студии вокруг Симоне собралась огромная толпа. Все его поздравляют – даже участвующие в передаче знаменитости, тогда как Джури, забившись в угол, с яростью и разочарованием наблюдает за поездом, который только что ушел и на который он был неспособен даже купить билет.

– Поздравляю, молодец, превосходная шутка, действительно прикольная.

Какой-то человек из зала встает и подходит к Симоне.

– Простите, а можно мне сделать с вами селфи?

Симоне смеется, удивляясь этой внезапной известности.

– Конечно!

Рядом с ним становится в позу толстая дама, но не успевает она сделать снимок, как Леонардо немедленно призывает ее вернуться на свое место.

– Садитесь все по местам, давайте, давайте, сейчас будем продолжать передачу, освободите сцену.

Тогда все уходят. Около Симоне остается только Витторио Мариани, он что-то ему объясняет.

– Да, помни, что они могут играть вместе, и тогда ты можешь предложить участнице выбрать кого-то как претендента.

Симоне смотрит на него с удивлением и отвечает: «Да, конечно», – а потом подходит к Витторио и шепчет ему на ухо: «Черт побери, я видел эту передачу тридцать раз подряд, я понял, как она устроена, я совсем не Джури… Будь спокоен!» – И они смеются.

– Ты прав, извини.

– Ты меня всегда недооценивал.

– Я бы не сказал.

– Нет, недооценивал, я же говорю.

Они продолжают обмениваться шутками. Это сообщничество мне нравится.

– Ну вот… – Я подхожу ближе. – Ты нам солгал. Ты не только хороший автор, но еще и отличный ведущий!

– Это не так. Я никогда не лгу. Это было открытием и для меня. Когда я был маленьким, я иногда играл дома с моей сестрой Лизой, изображая ведущего, а она была моей помощницей.

– Тогда нам надо позвать делать передачу и ее.

– Представь себе, она биолог и живет в Германии. Но ассистентку вместо Джури можно было бы взять. Если Риккардо не оклемается, что будем делать? Мне кажется, Джури слишком разозлился, что у него не получилось быть ведущим. Положение с ним невыносимое, надо что-то делать. Вы согласны?

– Да, я тоже об этом думал. Но сейчас ты над этим не заморачивайся, закончи передачу, а потом мы все пойдем ужинать и поговорим об этом спокойно.

– Хорошо.

Слышится джингл повтора рекламы. Леонардо дает знак публике, чтобы она аплодировала, и эти аплодисменты, как еще никогда прежде, звучат искренне, выражая сопричастность.

– А вот и мы! Добрый вечер всем, кто переключился на наш канал только сейчас. Нет, я не перевоплотившийся Риккардо Валли, но его автор, заменяющий его потому, что он приболел. Мне очень приятно быть здесь, но я не сделал ничего для того, чтобы Валли не было. Одним словом, я обращаюсь к комиссару Монтальбано: «Его отравил не я!»

Публика смеется, в режиссерской веселятся и авторы. И только один человек смотрит на него косо – Джури, сидящий в углу со своим конвертом в руках. Ну вот, его выход. Джури передает конверт Симоне.

– Спасибо, Джури, можешь садиться…

Симоне прощается с ним и больше ничего не говорит. Он не оставляет его на сцене, как это всегда делал Рикардо Валли. И Джури возвращается на место, всеми способами себя оправдывая, чтобы спокойно принять свой оглушительный провал. «Ну ничего, Риккардо скоро вернется, и все опять станет так, как раньше. Мы снова станем парой, которая отлично вела эту передачу, с превосходными результатами. Потому что в конечном счете имеет значение только это, и тут уж ничего не поделаешь. Рядом с ним я действую лучше, я сильнее как помощник, просто сейчас не тот случай, чтобы вести передачу».

Тем временем Симоне открывает конверт и улыбается. Он будет вести эту программу и дальше; у Симоне Чивинини уже есть идея насчет того, кто заменит Джури Серрано, и она пришла ему в голову только что. Но вообще-то он никогда не переставал ее обдумывать.