Читать книгу - "Лики ревности - Мари-Бернадетт Дюпюи"

Онорина улыбнулась и поспешно встала.

– Уступаю ей место! И она – не последняя посетительница на сегодня, Тома. Твои товарищи по работе тоже хотят тебя увидеть, не говоря уже об отце и брате. Дождаться не могу, когда ты вернешься домой. Я помою тебе голову – волосы кажутся серыми от грязи!

Она наклонилась, расцеловала сына в щеки и вышла. Юноша смежил веки, наслаждаясь окружающим его благополучием. Тело расслаблено, пальцы руки касаются теплой простыни, приятно пахнущей свежестью…

Таким его и увидела Йоланта – вытянувшимся во весь рост, с закрытыми глазами. Решив, что Тома спит, девушка хотела уйти, но он ощутил ее молчаливое присутствие – вздрогнул и посмотрел на нее.

– Это ты, Йоланта! Подойди! – тихо попросил он.

Красавица полька подбежала к кровати, упала на колени, прижалась щекой к матрасу.

– Тома! Благодарение богу, ты жив! Мне было страшно! Так страшно!

Радость настолько захлестнула Йоланту, что она разрыдалась. Он ласково погладил ее по плечу, успокаивая:

– Любимая, я не мог тебя покинуть. Ни тебя, ни твоего брата.

– Но меня не оказалось на месте, когда вас вытащили наверх. Я опоздала! А мне так хотелось первой вас обнять! Тома, прости, но я не могу остаться с тобой надолго. Нас с папой пообещали подвезти на грузовике до больницы, чтобы мы могли побыть с нашим бедным Пйотром. Говорят, у него был сильный жар, и он так и не пришел в сознание.

– Да-да, я знаю. Но он поправится!

– Ему уже сделали операцию. Отняли ногу! – пожаловалась Йоланта, словно забыв, что ей пора убегать.

– Не было другого выхода, – расстроился Тома. – Я держал его, прижимал к себе, пока доктор делал ампутацию. Можешь мне поверить, я проклинал судьбу и проклятый камень, который мы так и не смогли сдвинуть. Спасательной бригаде пришлось расширить проход, чтобы вытащить нас оттуда. Каждая минута – на вес золота! Пьер был так плох, что доктору пришлось оперировать на месте. Ничего, родная, не плачь! Поезжай к нему и передай от меня привет. Я знаю нашего Пьера – у него хватит сил жить, несмотря на увечье. Вспомни Жерома, моего брата, который остался без глаз. И еще подумай о будущем малыше! Там, в жуткой дыре, умирая от безысходности, я представлял себе нашего кроху – как ты его кормишь, и это не давало мне отчаяться. Йоланта, прекрасная, милая моя Йоланта, скоро мы поженимся!

Только теперь девушка подняла голову и посмотрела на него счастливыми глазами. В голосе Тома было столько нежности, во взгляде – столько любви, что она не могла не улыбнуться.

– Я приду к тебе вечером. Расскажу, как дела у Пьера… У моего маленького Пйотра… Не люблю называть его французским именем. Пйотр звучит приятнее. Если бы ты только слышал, как произносила его моя мама… Это было похоже на воркование гойлицы…

– Го-р-лицы, моя хорошая, – поправил ее Тома.

– Прости, до сих пор делаю ошибки.

Йоланта встала и, так же, как несколько минут назад Онорина, наклонилась к Тома. Только она поцеловала его в губы – робко и в то же время чувственно.

– Постарайся отдохнуть, – приказала она.

Когда Йоланта вышла из палаты, мужчина лет тридцати в синевато-сером костюме-тройке с интересом посмотрел ей вслед. Он прохаживался взад-вперед по коридору, и шляпа из черного фетра затеняла его лицо.

Медсестра, энергичная шестидесятилетняя особа, чей крошечный кабинет располагался в самом конце коридора, знаком попросила его еще немного подождать.

– Вы сможете побеседовать с мсье Маро через минуту, после того, как я сделаю ему укол, – объявила она, потрясая шприцем.

– Да-да, конечно! – отозвался незнакомец.

Он еще раз посмотрел на Йоланту, направлявшуюся к широкой лестнице. Там она встретила другую девушку. Они вполголоса обменялись парой слов и разошлись каждая в свою сторону. Новая посетительница нерешительным шагом направилась к палате. Это была Изора в своем скромном, но элегантном костюме горожанки.

– Если вы хотите повидаться с мсье Маро, мадемуазель, то придется подождать, – любезно обратился он к ней. – В данный момент у него медсестра, проводит процедуры. К тому же я пришел первым.

Изора молча кивнула, но по выражению ее ярко-синих, с фарфоровым отблеском глаз он понял, как она разочарована.

– Мой визит не займет много времени, хотя, в принципе… – Мужчина не закончил фразу.

К его огромному изумлению, у девушки хватило смелости попросить:

– Не будете ли вы так любезны пропустить меня вперед?

– Мне очень жаль, но я должен ответить отказом. К тому же вы – не первая посетительница на сегодня, – чуть насмешливо заметил мужчина в шляпе. – Разрешите представиться: Жюстен Девер, инспектор полиции!

Сказать, что Изора удивилась, – ничего не сказать. Она представить не могла, что могло понадобиться полиции здесь, в Феморо. Ни капли не смутившись, девушка окинула инспектора внимательным взглядом. Орлиный нос, темно-каштановые усики, тонкие губы, карие глаза под припухшими веками… Ярко выраженная маскулинность его облика не укрылась от Изоры, однако немедленно вызвала подозрение.

– Ну пожалуйста, мсье! – не унималась она. – Я хочу лишь поздороваться и убедиться, что с ним все в порядке.

Красивые женщины не оставляли Девера равнодушным. Но эта была просто завораживающе хороша – с кукольным личиком, молочно-белой кожей и манящими губами.

– Десять минут, и учтите, я смотрю на часы, мадемуазель…

– Мийе, Изора Мийе! Спасибо, мсье Девер!

В коридор вышла медсестра. Она одарила обоих инквизиторским взором, давая понять, что пациент нуждается в отдыхе, но никак не в посещениях. Безразличная ко всему, за исключением своего Тома, Изора проскользнула в палату. Прежде им не приходилось разлучаться так надолго. На протяжении многих недель она довольствовалась тем, что думала о нем, и это только обостряло ее чувства.

– Тома! – позвала-выдохнула она, поскольку он лежал спиной к двери.

– Изора! Моя крошка Изора! – отозвался юноша, быстро меняя позу. – Какой чудесный сюрприз! Я думал, ты в городе до самого Рождества!

Звук его голоса, как всегда, утихомирил ее сердце, которое снова начало биться в привычном ритме. Изора смотрела на него с восторгом, не замечая ни царапин на лице, ни грязи в светло-русых волосах.

– Тома, ты жив!

– Думаю, да, – пошутил молодой углекоп.

Изора взяла его руку и легонько сжала. Простое прикосновение принесло ей огромную радость. Все остальное померкло – и гибель старших братьев, и жестокость отца, и боязливая пассивность матери, и скучные часы, проведенные в школе господ Понтонье…

Сама не замечая, что делает, Изора приподняла и прижала эту родную руку к губам.

– Что ты делаешь? – удивился Тома.

– Прости, я боялась, что уже никогда тебя не увижу. Тома, без тебя мир стал бы невыносимым – по крайней мере, тот, в котором я вынуждена жить…