Читать книгу - "Фенечка для фиолетовой феи - Светлана Лубенец"

– Ничего особенного не нужно. Это всего лишь зеленка… Она смывается, – всхлипнула Ксения.

– Тем более! У нас там и вода есть, и даже газовая колонка… Едем?

И они тряслись по разбитой дороге около полутора часов. К концу поездки Ксения была так вымотана, что ни о каком мытье головы не могла даже и думать.

– Не побоишься остаться здесь одна до утра? – спросил Мотоциклист. – А завтра утром я приеду за тобой. Захвачу каких-нибудь шампуней… покачественней.

– У меня нет выбора, – преодолевая дурноту, ответила Ксения. – А тебе слабу остаться?

– Мать сойдет с ума. Я могу из дома твоим родителям позвонить, чтобы не волновались. Скажу, что с тобой все в порядке, хочешь?

– Не вздумай! Им нужна не я, а пай-девочка в бантиках с губками сердечком. Пусть помучаются! – мстительно заявила Ксения.

– Как хочешь…

– Знаешь, мне кажется, Ночной Мотоциклист отыграл свою роль. Шлем, конечно, искажает голос, но не до такой же степени… Сними его, Стас!

– Успеется, – отозвался он. – Ложись спать. Там в углу мое кресло-кровать. Оно старое, но застелено чистым бельем. Я запру тебя на все замки. На окнах у нас сплошные металлические щиты, так что никто не догадается о твоем присутствии здесь, даже если везде зажжешь свет. На кухне у мамы всякие продовольственные запасы. С голоду не умрешь! А я завтра, часов в девять утра, в крайнем случае в половине десятого, буду здесь.

– А школа?

– Да ладно, никуда она не денется!

Ксения устало опустилась на предложенное ей кресло-кровать.

Мотоциклист с минуту постоял возле, разглядывая ее через тонированное стекло шлема, потом быстрым шагом вышел из комнаты. Ксения услышала, как в замке повернулся ключ, и лязг какого-то запора, потом раздался рокот двигателя мотоцикла. Наконец все звуки стихли. Ее так утомили события сегодняшнего бурного дня, что, оставшись одна на чужой полутемной даче, она не в силах была даже бояться. Ксения сбросила кроссовки и, как была, в куртке, улеглась на кресло и тут же уснула.

– Быстро мне в руки ключ от гаража! – скомандовала мама, как только Мотоциклист зашел в квартиру. Было такое впечатление, что она поджидала его возле входной двери.

– Почему? – спросил он.

– Посмотри на часы!

Мотоциклист отогнул рукав черной кожаной куртки. Часы показывали десять минут второго. Только сейчас он заметил, что мать стоит перед ним босиком, в ночной рубашке.

– Где ты был? – спросила она, и он увидел, как дрожат ее губы.

– Я просто гулял, ма… Не смотрел на часы…

– С кем?

– С ребятами…

– Неужели твоим ребятам родители разрешают шляться по ночам?

– Нет… Мы случайно… Заболтались… В детском саду в беседке сидели.

– Хватит врать! – всхлипнула мама. – Я обзвонила всех твоих друзей! И все, между прочим, давно дома!

– Но… ты же не всех знаешь, ма…

– Повторяю: хватит врать! У тебя даже не хватило сообразительности как-нибудь спрятать шлем. Тебе ведь запрещено ездить в городе, у тебя нет прав! И ты обещал!

– Я не ездил… это так… я просто хвастался шлемом… Ни у кого такого нет…

– Эх ты! – Мама вытерла ладонью выкатившуюся слезу. – Сплошное вранье! Я тебе верила, а сегодня… вечером… я тебя видела…

– Где? – испугался он.

– Около школы, когда выходила из универсама. Я зашла туда по пути с работы.

Он перевел дух. Значит, с Ксенией она его не видела, потому что возле школы он обычно разворачивался, чтобы ехать смотреть на ее окно.

– Повторяю, – сказала мама, – отдай ключи! Я провела ужасный вечер… Уже давно ночь, и если б ты только знал, чего я не передумала, пока ждала тебя!

– Ну… ма… я же не хотел… Прости… Так получилось…

– Я жду ключи!

– Нет… то есть завтра…

– Ты что, отдал их кому-нибудь?

– Нет! Зачем? Они никому не нужны. Я завтра обязательно отдам…

– Отдашь сейчас! – твердо сказал, выходя в коридор, отец. – Подвел ты меня, парень! Я ведь матери за тебя ручался, а ты, оказывается, гоняешь на мотоцикле по городу. Совести у тебя нет, вот что! Давай ключи!

– Нет! – Мотоциклист по глупости автоматически сжал рукой карман куртки. Старая подкладка треснула, тяжелая связка ключей с грохотом выпала в образовавшуюся прореху и проехала по скользкому полу прямо к ногам отца.

– Вот так! Справедливость все-таки восторжествовала! – констатировал, подбирая связку, тот. – Мотоцикл я разберу до лучших времен. А за нарушение данного слова на тебя налагается домашний арест на три дня.

– А как же школа? – в один голос спросили мама с сыном.

Отец ответил теми же словами, которые пару часов назад Мотоциклист сказал Ксении:

– Никуда она не денется! – И добавил: – Наверстаешь, не дурак.

– Не наверстаю! У меня завтра контрольная… по физике! – сочиняя на ходу, перешел на крик Мотоциклист.

– Перебьешься! Потом напишешь! – не менее громко и очень грозно ответил отец.

– И что означает этот арест? Ты меня цепями к батарее прикуешь?

– Понадобится – и прикую! А пока посидишь взаперти… Я, пожалуй, прямо сейчас дверь закрою, чтобы не сбежал. – И отец ключами сына запер входную дверь, а потом, шлепая по полу прихожей босыми ногами, ушел в комнату.

– А если бы тебя сбили?.. – опять всхлипнула мама, махнула рукой и отправилась вслед за отцом.

Мотоциклист зачем-то подергал входную дверь, хотя знал, что открыть ее непросто. Когда в прошлом году ограбили соседнюю квартиру, отец вместе со старшим братом основательно поработали и над укреплением жилища.

Мотоциклист с ужасом думал о Ксю. Завтра с утра он точно не попадет на дачу. Выпросить у отца ключи не удастся, не тот он человек. А Ксю будет его ждать. Он обещал приехать. Что же делать? Что же делать?..

Прежде всего надо все-таки позвонить родителям Ксении. Она этого не хотела, но наверняка сгоряча, от обиды. А ее мать, наверное, сейчас в состоянии не лучшем, чем его собственная. Он набрал номер Золотаревых. Трубку схватили сразу же – видно, родители давно сидели у аппарата и тоже воображали себе всякие ужасы, которые могли произойти с пропавшей дочерью.

– С Ксенией все в порядке. Она… просила передать, что ночует у подруги и завтра будет дома, – скороговоркой выпалил он и, не слушая никаких вопросов, бросил трубку.

Как же вызволить Ксю с дачи? Мотоциклист метался по своей комнате, пока одна спасительная мысль наконец не пришла ему в голову.