Читать книгу - "Чейзер. Крутой вираж - Вероника Мелан"

Нет, она становится сумасшедшей. И идеи ей приходят в голову такие же.

Мак не вспомнит ее, даже если она продержит его связанным хоть год. Человек не может вспомнить того, чего не знает. Да и мускулистую бабу с дубинкой он скрутил бы мгновенно. Или пристрелил бы.

Сколько продержалась Ани с ножом против Дэйна? Секунд пятнадцать?^[2] А ведь она кинулась на Эльконто, будучи тренированной, после двух месяцев «Войны». Тогда сколько продержалась бы Лайза против Мака – полторы секунды, пока не превратилась бы в скулящий бублик?

Входная дверь отворилась, на пороге показался силуэт высокого мускулистого мужчины.

Мак!

Лайза была готова скулить и визжать, как выброшенный на помойку щенок: Мак, там в дверях ее любимый Мак!

Эльконто шагнул внутрь, дверь захлопнулась.

Черт!

Тень черного угловатого джипа осталась дремать у ворот гаража. Синие глаза впились в очертания внедорожника – это его Ани хотела подорвать бомбой? И не подорвала.

Ну, может, еще подорвет…

Боже, о чем она думает? Нет-нет, совсем не о том, что в данный момент, будь у нее в наличии бомба, она сама подложила бы ее под днище снайперской машины.

Зато тогда бы они снова вышли во двор – Дэйн и Мак. Мак. Она увидела бы его еще разок…

Все, надо валить отсюда как можно скорее, иначе она попросту свихнется. Потому что мысленно Лайза как маленькая бестия уже полчаса бегает по дому, трогает чужие обои, мебель, посуду на кухне, покрывала в спальне и надрывно орет: «Это все мое! Мое-е-е!!!»

Нет, этот дом больше не ее. И мебель в этом доме тоже не ее, и обои…

Зло и резко завелся в тишине улицы двигатель «Миража»; вспыхнули фары, завизжали по асфальту шины.

* * *

Пока Мак просматривал бумаги, завезенные ему ехавшим из Реактора коллегой, Дэйн развалился в кресле, водрузил длинные ноги на пуф и каждые три секунды переключал каналы: послушный телевизор то захлебывался нервным смехом героя сериала «Ночь на пятницу», то монотонно бубнил голосом ведущего, то пел ртом белобрысой певички. Не в силах отыскать программу по душе, снайпер тем временем с не меньшей, нежели нажатие пультовой кнопки, частотой запускал гигантскую лапу в вазочку с солеными крекерами и складывал их в рот. Шумно жевал, ворчал о том, что телевидение, «похоже, окончательно спеклось», стряхивал крошки с груди на ковер и тут же тянулся за новыми крекерами.

Аллертон хмурился. Не из-за крекеров – из-за бумаг.

За последние сутки в Нордейле всплыло еще три документа с поддельными печатями Комиссии. Подделывалось не только тиснение, но и сложная в изготовлении голограмма – кто-то приобрел крайне дорогостоящее оборудование. Отличить подделку «на глаз» не представлялось возможным; Дрейк злился, а они все никак не могли отыскать ни одной сто́ящей зацепки. В привезенных документах значилось еще три адреса; с этими людьми Маку предстояло потолковать как можно скорее.

– Как они это делают, блин? – проворчал он под нос самому себе.

– Что? – отозвался Дэйн, рот которого был набит крекерами, и вместо «что» прозвучало «фто».

– Как выстраивают такую цепочку, что клиент получает чистый бланк с печатью, а узнать, от кого приходит исполненный заказ, невозможно?

– Хитрят. Используют кучу посредников. Среднее звено зачищают, цепь рвется.

Мак отложил бумаги в сторону и фыркнул.

– Уверен, что мои визиты этой ночью тоже окажутся пустышкой, а ехать все равно придется.

– Ну, работа есть работа. Мне тоже в штаб пора, а я вот у тебя сижу… Блин, надо ехать. Слушай! – Дэйн внезапно оживился, перестал жевать, снял ноги с пуфа и подался вперед. – Знаешь, что я сегодня услышал в Реакторе? Ну, краем уха.

– Что?

– Что Дрейк в следующем году собирается внедрять систему «Вторая половина». Это такой сервис для жителей Уровней, который предоставит возможность узнать, кто является твоей второй половиной, представляешь? Типа, пришел, зашел в будочку, заплатил бабки и увидел на экране лицо идеальной женщины. Ты как, пошел бы в такой?

В глазах Аллертона читалась откровенная ирония.

– Нет, не пошел бы.

– Почему?

– Да потому что такие вещи должны случаться… естественным путем. Не хочу, чтобы какая-то система решала за меня, кто мне подходит, а кто нет.

– А «естественным» – это как? Хочешь, чтобы кто-то сверху придвинул тебя и твою бабу лицом к лицу, как солдатиков на шахматной доске?

Эльконто всегда мыслил «солдатиками».

– Ну, как-то так. Встреча должна произойти сама. Случай, судьба, совпадение, не знаю…

Мак вдруг совершенно не к месту вспомнил недавнюю встречу с девчонкой, которая трясла его ворота, – да уж, совпадение. А после подумал о том, что так и не выкроил минуту спросить Элли о том, какого черта ее подруга делала возле его дома. Ничего, позже.

– А вот я бы сходил! – грохотал тем временем на всю гостиную Эльконто. – Да-да, сходил бы. Заплатил бы деньгу, увидел бы прекрасное личико, выяснил бы личность, а после купил бы цветов и направился бы прямиком по указанному адресу.

– Типа, она тебя бы уже ждала в пеньюаре и с бутылкой вина в руке.

– Эй! Ну я нашел бы способ ее убедить…

– Не сомневаюсь. А что, если бы на экране тебе показали не красавицу, а страшилу?

Снайпер нервно сглотнул – видимо, представил что-то конкретное и тут же проникся жалостью к себе.

– Тогда бы я к ней не пошел.

– Но ведь идеальная? – насмехался друг.

– Идеальная. И страшная?

– Да. Идеальная и страшная. Стирала бы твои носки, пекла бы пирожки, готовила бы лучше всех. И приходилось бы тебе к ней каждый вечер возвращаться. Ведь идеальная же, так система сказала.

– Да ну тебя! – махнул лапищей Эльконто и поднялся с кресла. – Вот умеешь же ты на корню убить всякий энтузиазм! Тьфу. Пойду я лучше в штаб, а то у тебя телевизор всякую ерунду показывает.

– Ну да, твой показывает картины куда интереснее.

– А то!

И двухметровый мужчина, по спине которого елозила тонкая белая косичка, покинул гостиную. Мак усмехнулся, скользнул взглядом по пустой миске и куче валяющихся на столе крошек и пошел провожать гостя.

* * *

– Ты – боец. Ты – боец. Ты – боец, – шепотом повторяла себе Лайза слова, которым учил ее когда-то Мак. «Даже если сложно, помни, что боец всегда справится, потому что обладает сильной волей и несгибаемым духом – духом Воина. И ты справишься. Потому что ты – боец».

Беда заключалась в том, что, глядя на стелющееся впереди ночное шоссе – то самое шоссе Нордейл – Делвик, на котором когда-то (в прошлой жизни) случилась погоня, – она совсем не чувствовала себя бойцом. Размазней, плаксой, слабачкой, ничтожеством. Кем угодно, только не бойцом.