Читать книгу - "Мозаика жизни - Донна Клейтон"

—Полагаю, он так хотел. — Люк снова по­жал плечами.

—Не понимаю. Он поссорился с отцом? Или с тобой? Что все-таки произошло?

—Я скажу тебе, что произошло: он…

Люк оборвал предложение, будто срезал окончание ударом мачете. Боль застыла в его глазах. Затем он глубоко вдохнул.

—Чад узнал о нашей свадьбе пять месяцев назад, когда вернулся из путешествия по Евро­пе. Вроде бы он ничего не имел против твоего замужества. А может быть, и имел. По правде говоря, меня не интересует, одобрял он или не одобрял наш брак. Но если тебе любопытно, почему он так стремительно оставил «Прентис -Маунтин», почему так долго отсутствовал или почему не звонил и не писал нам, то, по-мо­ему, лучше задать эти вопросы Чаду.

На лице никаких эмоций. В маленькой речи выверено каждое слово.

Дженни поставила на стол локти и уперлась подбородком в ладонь.

—Надеюсь, ты не станешь возражать против одного наблюдения. Кажется, ты не очень лю­бишь своего брата…

—На самом деле я возражаю! — Он встал, взял свою тарелку, стакан и вилку с ножом, сполоснул, открыл посудомоечную машину.

Молчание становилось гнетущим.

—Прости, — проговорила она, — я не хоте­ла тебя обидеть.

—Ты меня не обидела. — Он выключил кран с водой. — Только… — Люк замолчал, ук­ладывая вилку и нож в отделение для прибо­ров. — Понимаешь, Чад — это Чад. Он такой, какой есть. Он не может измениться. Ты сама все увидишь, когда проведешь с ним больше времени. Или, может быть, не захочешь видеть, — тихо пробормотал он в заключение.

Еще одно замечание про себя. Дженни бы­стро знакомилась с манерой мужа вести разго­воры.

—Факт заключается в том, что Чад — это наша семья. — Он повернулся к столу и взял тарелку с колбасным хлебом. — По-моему, не имеет значения, нравится он мне или нет.

—Конечно, имеет! — возразила Дженни. — Человек не может предвидеть, в какой семье он родится. Но ты определенно должен иметь пра­во выбора, с кем проводить время. Или с кем вместе работать. Или с кем вместе жить. — Джен­ни взяла влажную тряпку и вытерла со стола, затем посмотрела на Люка. — Я не понимаю, почему двое мужчин, которые явно недолюбли­вают друг друга, предпочитают находиться в од­ном доме. Каждый вечер я сижу за обедом с ва­ми обоими. И вижу, что вы почти не разгова­риваете, почти не смотрите друг на друга. — Она стряхнула крошки с тряпки в мусорное ведро и, аккуратно расправив, положила ее воз­ле раковины. — Я могу понять, что будут опре­деленные трудности — надо вместе работать, поскольку вы два равных владельца курорта, — но…

—Я один владею лыжным курортом.

Он произнес это так громко, что Дженни вздрогнула. Ее удивило выражение досады в со­щуренных глазах мужа.

Она сразу же вспомнила саркастическое за­мечание Чада, что Люк принимает окончатель­ное решение в делах, касающихся курорта. Оче­видно, что владение курортом — болезненный вопрос для обоих братьев.

—Но до тех пор, пока Чад хочет здесь рабо­тать, для него всегда будет рабочее место. Об этом я позабочусь. Потому что, как я уже ска­зал, он — член моей семьи. А мы заботимся о своей семье. Это традиция Прентисов.

Он с такой силой грохнул миску с овощами об полку, что банка с морковным соком под­прыгнула.

—И тебе лучше не думать, будто брат и я испытываем за обедом некоторую неловкость из-за того, что между нами сидишь ты. Женщи­на, которая носит ребенка одного из нас.

Он вышел из кухни, что-то пробормотав про писанину, которой надо заняться. Униженная Дженни осталась в кухне.