Читать книгу - "Под прикрытием - Даниэла Стил"

А раскачиваться ему и впрямь было некогда. Чуть не в тот же день, когда Билл закончил оформлять Маршаллу отпуск по семейным обстоятельствам, Джек позвонил ему и предупредил, что в ближайший понедельник он должен выйти на работу. Маршалл ответил, что готов, но сердце у него ёкнуло. Он хорошо понимал, что для кадровых сотрудников Секретной службы он будет человеком со стороны, и это его беспокоило. Как-то примут его будущие коллеги? В том, что их холодность или возможная неприязнь не помешают ему работать с полной отдачей, Маршалл не сомневался. Дело было в другом. Как он хорошо знал, в любом коллективе, где между сотрудниками мелькает хотя бы тень отчужденности, в первую очередь страдает дело, а ведь им не кухонные комбайны собирать. Речь идет ни много ни мало – о безопасности президента США.

Вот почему в первый день на новом месте Маршалл нервничал, не зная толком, к чему готовиться, но все прошло лучше, чем он ожидал. Старший агент дежурной смены проинструктировал Маршалла относительно его служебных обязанностей, а потом показал внутренние помещения Белого дома, включая Овальный кабинет и личные апартаменты президента, где ему предстояло нести охрану. В сами апартаменты они, впрочем, не заходили, поскольку как раз в это время там обедали супруга и дети президента, тогда как сам глава государства вылетел на президентском самолете в Нью-Йорк, чтобы выступить на заседании Генеральной Ассамблеи ООН. Как пояснил Маршаллу секретарь президента, сопровождавший его и начальника смены во время обхода внутренних помещений, первая леди часто обедала и ужинала в Белом доме с детьми, если ей не нужно было сопровождать мужа во время официальных политических мероприятий. Детям – мальчику и девочке – было, соответственно, девять и шесть лет, и супруга президента очень любила проводить с ними свое свободное время, и не только потому, что одним из основных лозунгов избирательной кампании нынешнего главы государства был возврат к традиционным ценностям. Она действительно была нежной и заботливой матерью, да и самого президента чуть не каждые выходные можно было видеть играющим со своими детьми на знаменитой лужайке на Пенсильвания-авеню. Из-за этого многим американцам Белый дом стал казаться больше похожим на настоящий дом, где живут люди, по-настоящему заботящиеся о всей нации. Впрочем, для детей президента он действительно был именно домом, по которому они разгуливали как по обычной квартире или особняку. Правда, в некоторые служебные помещения доступ им был открыт не всегда, однако это их не смущало. Многим был хорошо памятен случай, когда дочь президента тайком пробралась на официальный прием, а какой-то корреспондент сумел ее сфотографировать, когда она выглядывала из-за перил высокой мраморной лестницы. Этот снимок обошел все газеты и сетевые издания страны и только добавил популярности президентской чете, поскольку девочка выглядела на нем совершенно очаровательно. Так, во всяком случае, сообщил Маршаллу начальник смены, не преминув добавить, что с точки зрения охраны это было серьезное упущение. Сам Маршалл снимка не видел – за свою жизнь он сталкивался с детьми очень мало, но ему почему-то казалось, что общаться с малышней ему было бы интересно. Во всяком случае, своего ребенка от Паломы он ждал с нетерпением, от души надеясь, что сумеет стать ему хорошим отцом.

На инструктаж Маршалл надел строгий темный костюм, который купил специально для этой работы. Прежде чем отправиться в Белый дом, он заглянул к Биллу, и тот пожелал ему успехов в новом его начинании, пусть временном. Он специально подчеркнул это «временном» и добавил – мол, он надеется, что Маршалл вернется в УБН, чтобы продолжить бороться с плохими парнями в Колумбии и других странах. «Будем надеяться, что новая работа понравится тебе не настолько, чтобы ты решил уйти из Управления навсегда», – подытожил он их беседу, нажимая на факт неотменимости будущей работы агентом. Маршалл ответил, что готов вернуться в любой момент, хотя это не значит, что он намерен охранять президента спустя рукава, лишь бы скоротать время.

– Я не подведу ни вас, ни Управление, – сказал он с улыбкой, и Билл кивнул.

– Я в этом уверен, сынок. Больше того, я думаю – мы еще будем тобой гордиться, – добавил он, и Маршалл улыбнулся в ответ.

В понедельник, который стал его первым рабочим днем, он не получил никакого задания, а уже во вторник его определили на довольно ответственный пост у дверей Овального кабинета. Вместе с тремя другими агентами Маршаллу предстояло охранять вход и следовать за президентом, если он куда-то отправится. Впрочем, президент пока не выходил – на утро у него были запланированы телефонные переговоры с главами других государств, во время которых в Овальный кабинет не допускался никто, кроме личного секретаря и переводчицы. В полдень президент, как обычно, обедал с семьей в личных апартаментах. Во второй половине дня в Овальном кабинете должны были пройти несколько официальных и неофициальных встреч, и Маршалла предупредили, что тогда-то и начнется настоящая работа.

Первые два часа Маршалл стоял перед дверями Овального кабинета неподвижно, как статуя, внимательно прислушиваясь к служебным переговорам других охранников, которые он слышал благодаря вставленной в ухо «макаронине» (так сотрудники Секретной службы называли между собой специальное радиопереговорное устройство). Переговоров, впрочем, почти не было, и Маршалл слегка заскучал. Спустя еще пару часов ему стало казаться, что еще немного – и он просто заснет стоя, поэтому он придумал себе развлечение: теперь он внимательно разглядывал молодых женщин, которые изредка проходили по коридору, прижимая к груди айпад, стопку бумаг или папку с документами, и старался запомнить их лица, совмещая, так сказать, приятное с полезным. Когда же в коридоре никого не было, он созерцал мыски своих новеньких ботинок, сверкавших так, что в них можно было смотреться, как в зеркало.

В очередной раз оторвавшись от разглядывания башмаков, Маршалл увидел перед собой маленькую девочку в серой юбочке и розовом свитере и вздрогнул от неожиданности. Ее светлые волосы были заплетены в две тугие косички, во рту не хватало двух передних зубов. Девочка внимательно и серьезно смотрела на Маршалла снизу вверх, и он невольно сглотнул: на мгновение ему показалось, что он все-таки заснул на посту. Но нет – девочка существовала на самом деле. Окинув его еще одним внимательным взглядом, она приветливо кивнула, и Маршалл наконец ее узнал. В жизни шестилетняя дочь президента страны была еще очаровательнее, чем на снимках. Особенно хороши были ее большие голубые глаза, которые смотрели так открыто и доверчиво, что Маршаллу захотелось прижать ребенка к себе.

– Здравствуйте, – вежливо поздоровалась девочка. – Вы новичок? Я вас раньше не видела.

– Да, я новичок, – кивнул Маршалл, у которого вдруг пересохло в горле. Странно, подумал он, что девочка одна, без сопровождающих. – Сегодня мой первый рабочий день… мэм, – добавил он, слегка растерявшись. Как разговаривать с детьми – особенно с детьми охраняемого лица – он понятия не имел. Во время инструктажа ему ничего об этом не говорили.

– Вам здесь нравится? – серьезно спросила девочка, и Маршалл с трудом удержался, чтобы не улыбнуться. Дочь президента была очень милой и немного смешной, но ему не хотелось, чтобы она подумала, будто он смеется над ней.