Читать книгу - "Мармелад из надежды - Н. Раж"

– Давай, только быстро, а то у меня потом совещание…

Вот так я последние лет десять разговариваю с человеком, который когда-то нам с Марго-Ритой сочинял на ночь сказки «про барсучонков» и делал бутерброды с мармеладом, когда мама лежала в больнице… Никогда не забуду этот ужасный скрип сахара на зубах, скользкие куски желтого мармелада коварно норовили упасть на пол, но нам и в голову не пришло сказать, что это жуткая гадость. Предложи нам такое мама – сказали бы ФУ, а папе… Не боялись, нет. Мы просто ОБОЖАЛИ ЕГО, и съели бы даже червяков, если бы бутерброды с ними он делал бы с таким же апломбом и артистизмом, как те, с разрезанными мармеладками!..

В память обо всем прекрасном, что было в нашем детстве, я всегда ОТВЕЧАЮ на его звонки, все еще надеясь, что когда-нибудь, вместо рыка «Ты где?» услышу: « Привет, дочур!» и может быть даже… Впрочем нет, это уже точно из другой мечты…

А пока он «успешно» вмешался туда, где я пыталась узнать что-то очень важное для себя…

И не узнала!..

Момент упущен.

Инна Борисовна догадливо вышла из комнаты и теперь суетилась, пытаясь найти что-то в объемной сумке типа "мечта оккупанта"…

Кайф, безусловно, обломан, но Мы – в деле!

Прощаюсь нарочито бодро:

– До свидания, Инна Борисовна! Вот мой номер. Если у Вас изменятся планы – позвоните, пожалуйста. Если же нет. то в понедельник утром ждите меня с конкретными идеями… И денег я пока у Вас брать не буду, пока не убедимся, что верно друг друга поняли.

Она перестала копаться в сумке и махнула в прощальном жесте:

– Хорошо, Олеся, буду вас ждать в понедельник!

Выхожу из прохлады каменного подъезда в адское пекло городского полдня… Расстроенная и раждраженная! Не знаю, чего больше в трясущихся руках – досады на упущенный «момент истины» или все-таки надежды развенчать эту загадку в ближайшее время… В любом случае. не хочется предстать перед ПАПА-Боссом в таком жалком виде…

Пока салон нагревшейся машины будет окуриваться блаженным холодом, решаю приободрить себя за чужой счет. Звоню Моему Любимому Заказчику. Отвечает так быстро и любезно, как будто ждал звонка всю ночь:

– Привет, Лапуся! Сегодня без эксцессов? Ты в форме?

– Да, спасибо.

– Где дети?

– У мамы.

– Маргарита вернулась?

– Нет, у НАШЕЙ мамы.

– Ах вот оно что… Ну а ты где шляешься уже с утра по-раньше?

– Не шляюсь, а работаю…

– Да ну? А раз так, то давай встретимся, посидим где-нибудь.? Я соскучился, хочу поболтать с тобой!

– Я тоже хочу, но работа – срочная! Что ты нашел о…моем мастере?

– О твоем Деревяшкине, пока ничего конкретного. Нашел мастерскую, но там трехметровый глухой забор, а проникать туда вроде как не повод… На бюджетных заказах не светится, офиса не имеет… Такое ощущение, что человек работает в свое удовольствие…

– …..

– АЛЛЕ? Так ты встретишься со мной сегодня?

– Нет, мне надо рисовать.

– Слушай, Олесь, ты же знаешь, я обожаю отвлекать тебя от работы: ты такая прикольная становишься!.. И машину новую мою ты еще не видела…

– Пурпурный ягуар?!

– Как догадалась?

– По запаху… Ты тоже становишься особенно прикольным, когда начинаешь отвлекать меня от работы… Но не сегодня… Вечером Марго приезжает, и у КакАньки запарка – помочь просила… А сейчас подъезжаю к СВОЕМУ. Вызвал для важного разговора.

– Ну тогда удачи тебе, Малышка! Будь собой, помнишь, как я учил? Коси под дурочку, не перечь, не нырывайся, ОНИ такое любят…

– Ладно, буду косить. Пока.

Я и вправду тем временем подъехала к железобетонной махине с облицованным красным гранитом входом… Из прекрасной прохлады авто – в жару улицы – и в душную суету парадного вестибюля. Строгий охранник в форме, говорю, что я – ДОЧЬ и показываю пальчиком вверх, но чтобы не быть голословной и не затягивать формальности, молча достаю паспорт.

Да, Ветрова, да, Алексеевна… Как в аптеке! Да и на нос мой посмотри – одно же лицо… Хотя есть ли у таких типов память на лица и смотрят ли они на них воообще – большой-большой вопрос. Иногда я думаю, что они довольствуются осязаемым миром «корочек», «документов» и всяких вверительных бумажек, и лишь самых-самых узнают по запаху, а потому и документов не требуют…

Поднимаюсь в гремучем лифте, захожу в приемную: там все та же улыбчивая «Марфушенька»-душенька лет пятидесяти в обтягивающей кофточке с подплечниками, с тем же обесцвеченным начесом «а-ля электрошок».

Возле Главной двери на секунду вопросительно замираю, но Марфушенька машет ручонками:

– Проходи-проходи, ждет тебя…

Лучше бы не ждал…

Набираю полную грудь воздуха, натягиваю улыбку до ушей… Пошла!

– Привет!

– ……

Вместо приветствия мне жестом указывают на «лобное» место перед его столом. Сажусь. Неловкая пауза, но все-таки он начинает и выигрывает, как всегда:

– Когда вернется Маргарита?

– Сегодня, – не скрывая удивления, перестаю улыбаться.

– НЕТ. Я спрашиваю, когда у вас прекратится эта чехарда с детьми? Сначала родная мать их забросила, ты подобрала, вместо того, чтобы замужем своих рожать!.. А теперь и тебе некогда! Все где-то шлындаешь! Мать как ни приедет, они там одни у тебя. А сегодня утром она позвонила и сказала, что Дашу вчера чуть шкафом не пришибло!.. Вы что же это, девоньки мои, совсем с ума посъезжали с работой своей?..

И все в таком духе…

Мои реплики не подразумевались, а ломать чужие сценарии – не так я воспитана. Марго – плохая мать, я – тоже плохая мать, мы вместе – говно дочери, пирожки ни с чем. Надо взяться за ум, бросить курить, надо спортом заниматься…., болтун – находка для шпиона…

И полчаса еще подобной лабуды, слышанной мною не единожды, но его вера в авторитет не отца, а вождя – недосягаема. Закончив выступление, смотрит на часы. С надеждой подбираюсь для «катапультирования» – вроде как аудиенция закончена… Не тут-то было.

– И вот еще. Детям НАДО К МОРЮ. Поплескаться, позагорать. Пусть едут с бабушкой, я ей ДАЛ задание – пусть занимается.

– Хорошо, сможешь сам сегодня поговорить об этом с Маргаритой…

Нахмурился, всем видом выражая недовольство:

– Я с ТОБОЙ сейчас разговариваю!

– Но решение должна принять Марго. Ей лучше знать, это же ее дети!

– Ей лучше ЖИТЬ с ними, чтобы знать!!!

Повысил голос – значит для себя он уже все решил, остальное не важно…

Важно, не важно… Захочет Марго с ним бодаться – ее дело… Но в море и солнце никакого криминала не вижу.