Читать книгу - ""Дорогой, ты меня слушаешь? Тогда повтори, что я сейчас сказала…" - Николь де Бюрон"

Коня по кличке Потирон.

Любая бабушка с тайной радостью наблюдает, как дочь, в свое время хорошенько потрепавшая ей нервы, лезет теперь на стенку от проделок собственной дочери, вступившей в переходный возраст.

Самое приятное – это когда Старшая стонет у вас на плече, жалуясь на выходки своей наследницы.

– Она меня с ума сведет!

– Ба! В ее возрасте ты меня тоже с ума сводила.

– Я?!.. Да я была просто ангелом, святой Терезой из Лизье.

– Ага, как же! Дьяволом в юбке – вот, кем ты была.

Она вам не верит. Забыла уже.

В одно прекрасное утро Эмили заявила, что хочет обучаться верховой езде, а «когда вырастет» – руководить с Саломе конно-спортивным клубом. Потому что прекраснее лошадей ничего не существует.

Она настояла, чтобы уроки фортепьяно ей заменили занятиями в манеже, где две болтушки ездили по кругу верхом на старых клячах под окрики отставного солдафона.

Вскоре юные наездницы стали проводить уикенды и часть каникул за городом в шикарном пони-клубе. Вашу Старшую это мало радовало, поскольку ей приходилось возить туда обеих девиц: мать Саломеи категорически отказалась «работать у барышень шофером».

– Пусть ездят поездом.

Логично.

К сожалению, вы-то прекрасно знаете (и Старшая тоже – по собственному опыту), что выданные на поезд деньги будут потрачены на кино и шоколадки, а перемещаться легкомысленные создания будут автостопом.

В 17 лет вы со своей подругой Жаниной, голосуя поднятым вверх большим пальцем, избороздили всю Скандинавию.

В 16 лет Жюстина со своей любимой Ванессой съездили таким же образом в Италию, а на деньги, которые вы им дали на дорогу, обошли все ночные заведения в Риме.

Вас никто не изнасиловал в пути. Их тоже. Тем не менее вы, равно как и Жюстина, запрещаете подрастающему поколению использовать данный способ передвижения, тем более что знаете из газет, чем это иной раз кончается.

А потому вы нередко сами отвозите девчонок, одетых заправскими жокеями (брюки галифе, черная бархатная шапочка, рубашка «Лакост», черные кожаные сапоги, стек – во все это папаши вложили целое состояние), на конные соревнования и там погружаетесь в воспоминания. Было время и вы скакали во весь опор по дикой пустыне на юге Марокко в сопровождении всадников каида, подкидывая и с воплем ловя на лету воображаемое ружье, как настоящий джигит. Или трусили рысцой по благоухающим эвкалиптовым рощам под стенами Рабата и возле дворца султана. По безлюдным в это время океанским пляжам.

Воспоминания об этих прогулках до сих пор кружат вам голову.

Не то что об уроках верховой езды, которые вам во время каникул давал ваш дорогой Папочка, в ту пору комендант Алжира. Выпускник знаменитой кавалерийской школы в Сомюре, он хотел сделать из вас настоящего мушкетера, а не «ковбоя вонючего».

Он выбирал для вас огромную кобылу с недобрым взглядом, а между вашим правым коленом и лошадиным боком коварно засовывал монетку. Ее полагалось вернуть в конце занятия в доказательство того, что вы не отрывали ляжек от поганой скотины. Как бы потом у вас ни ломило от этого все тело. Затем, к вашему ужасу, Родитель, получивший прекрасное воспитание у испанских иезуитов, блистающий светским лоском на колониальных приемах, начинал ругаться, как конюх, и грубо на вас кричать:

– Сожми ляжки, чтоб тебя!.. Зад вперед подай, мать твою!.. Спина прямая! Прямая спина!!! Болтаешься в седле, как куль с мукой... В следующий раз я тебя на теленка посажу...

Вы багровели от стыда. Нервничали, теряли стремена. И отцовскую монетку, само собой. К великой радости окружавших отца лейтенантиков: слышать, как площадная брань обрушивается на голову командирской дочки, было их самым изысканным развлечением.

Помнится, однажды вы упали, к вящему удовольствию откровенно презиравшей вас кобылы.

– В седло! В седло! – завопил Родитель.

– Я щиколотку подвернула, – солгали вы и притворно захромали.

Дорогой Папочка, удрученный такой бездарностью, махнул рукой на ваше обучение. И позволил вам спокойно предаваться вашей подлинной страсти: стрелять из рогатки по лягушкам, квакавшим в тамошних вади, и всякий раз приносить несколько штук к обеду (Да-да, мадам Бардо! Лягушачьи лапки, натертые чесночком, политые оливковым маслом, посыпанные петрушкой и поджаренные на вертеле – это жуть как вкусно).

Не отличаясь особенной (да и вообще никакой) наблюдательностью, вы все-таки примерно через год замечаете, что Эмили несколько охладела к верховой езде. По воскресеньям она теперь остается в Париже, предпочитая «погулять с Саломе».

– И где же вы гуляете?

– Да так, по улицам.

– По каким улицам?

– Да так... наугад.

Вы, разумеется, не верите ни единому слову. Вам еще никогда не приходилось слышать, чтобы девочки в ее возрасте гуляли «наугад» по улицам Парижа. Тогда она заявляет, что ходит в Трокадеро кататься на роликах, которые вы ей подарили на Рождество. Но вот что странно: для занятия таким весьма подвижным спортом она увешивает себя невероятным количеством побрякушек (серьги, кольца, браслеты на запястьях, браслеты на щиколотках).

А потом – на тебе! В один прекрасный день вы встречаете вашу подругу Иду.

– Знаешь, – весело сообщает она, – я видела твою внучку в метро. Она собирала милостыню на линии Нейи-Венсен на пару с молодым цыганом, бренчащим на гитаре.

Вы чуть не упали.

Что делать?

Рассказать Старшей? Последствия: трагедия в греческом стиле и немедленная отсылка Эмили во французский лицей в Виллар-сюр-Оллон (Швейцария). Результат: внучка будет ненавидеть вас десять лет.

Промолчать? Риск: идиллия расцветает пышным цветом. Эмили уезжает в кибитке с табором своего возлюбленного. Такое уже случилось у одной из ваших подруг: дочь вернулась к ней только через три года, успев за это время объездить всю Центральную Европу и Египет и родить двух цыганят.

Поговорить по душам с Эмили? Опасность: она разозлится и пошлет вас куда подальше: «Я знаю, что делаю, не маленькая!» или «Бабуля, я его люблю. Он гениальный музыкант. Он станет знаменитым, и ты будешь им гордиться»...

Советуетесь с Мельхиором.

– Это проще простого, – отвечает он, умываясь лапкой (к дождю). – Делаешь сумасбродной девчонке подарок: два месяца в спортивном лагере в США. Там она встречает высоченного американского баскетболиста и забывает цыгана. А потом подумаем, как избавиться от баскетболиста...

... Можно будет отправить ее кататься на яхте в Гленан, там она влюбится в голубоглазого матроса-бретонца и решит открыть с ним пиццерию на пляже в Плу-ле-Маре...

... Тогда послать ее в Межев кататься на лыжах под руководством красивого загорелого тренера...