Читать книгу - "Бедная Настя. Книга 8. Воскресение - Елена Езерская"

От сцены Анну отвлек градоначальник, представивший столичной гостье (Санникова по ее просьбе и для пущей убедительности ее плана усадили в партере) мужчину из соседней ложи, поднявшегося со своего места, чтобы поздороваться в антракте с только что приехавшей супругой, дочерьми и невесткой градоначальника.

— Хочу познакомить вас, ваше сиятельство, — Дмитрий Игнатьевич Маркелов, управляющий всеми заводами Перминовых в наших краях, — сказал градоначальник, вдруг проявляя незнакомые прежде Анне признаки благоговения и страха. — Человек уважаемый и весьма влиятельный. Баронесса Анастасия Петровна Корф, камер-фрейлина ее высочества Марии Александровны…

— Весьма приятно, — Маркелов церемонно поцеловал Анне руку и потом довольно деланно подивился. — Что ищет персона вашего ранга в нашей тьмутаракани?

Он был высок ростом и крупного телосложения, и оттого в одетом для вечера по столичной моде фраке с пластроном и черных брюках смотрелся весьма неуклюже, о чем, видимо, знал и что заставляло его держаться с еще большим высокомерием в окружении неотразимых во все времена мундиров военных и простоватых, но удобных сюртуков купцов. И хотя на общем фоне вид господина Маркелова казался отчасти вызывающим, Анна поняла, что предназначен он не только для привлечения внимания дам, но, прежде всего, чтобы утвердиться в равенстве с гастролером, о котором ходила слава человека модного, наделенного тонким вкусом и отменным чувством стиля. Похоже, Маркелова серьезно волновал приезд знаменитого мага, который своим появлением мог, пусть даже на короткое время, отнять у него ту значительность, что придавал ему статус всесильного управляющего горнодобывающей империи Перминовых.

— Я очень интересуюсь местным фольклором, — как можно более искренне улыбнулась Маркелову Анна, стараясь казаться совсем уж беззаботной. — Сказки, легенды.

— Преданья старины глубокой, — поспешил вставить свое слово градоначальник, еще не заподозрив, но почувствовав неладное.

— Но почему же только старины глубокой, — с самым невинным видом промолвила Анна. — Я с удовольствием слушаю рассказы и о нынешних.

— И что же интересного вам удалось записать? — голос Маркелова выражал крайнюю любезность, а глаза вдруг заблестели холодом стали. — Поведайте нам.

— Их так много! — поначалу развела руками Анна, но потом как будто что-то вспомнила. — Впрочем, сейчас мелькнула одна история. Говорят, в ваших горах есть лес, где таинственным образом пропадают люди — входят в него и уже не возвращаются.

— Эка невидаль! — жестко рассмеялся управляющий, нехорошим взглядом одаривая градоначальника, который немедленно покрылся испариной. — У нас здесь все-таки тайга, где есть и топи болотные, и провалы горные. В таких лесах опытный охотник иной раз плутает, так что это и не сказка даже, а самая что ни на есть быль. А если кто и не возвращается, так значит — просто не знает пути, куда шел.

— Или знает слишком много, — прошептала Анна, оглядываясь на сцену — по центру рампы из кулис выпростался распорядитель вечера и с заметным волнением громко объявил долгожданного гостя. И разом забыв о новом собеседнике, Анна всем существом устремилась к открывавшемуся занавесу, не заметив, как Маркелов смерил ее опасным взглядом и что-то неодобрительно промычал, сделав в сторону градоначальника странный резкий жест, отчего тот и вовсе замер — и телом, и дыханием. Но тут с галерки раздались авансирующие аплодисменты, и все участники разговора принуждены были занять свои места. Представление начиналось — кулисы разошлись, но сцена еще долго оставалась неосвещенной.

Умелый артист, Ван Вирт выждал значительную паузу, прежде чем появился в круге света в самом центре сцены — публика уже начала волноваться и оглядываться: по рядам пошел слух, что маг сидит в зале, и поднимется из партера, нет-нет, слетит с балкона второго яруса подобно птице. Дамы принялись, трепеща, порхать веерами, купцы загудели, а группа гимназических преподавателей стали понимающе переглядываться — дескать, видели мы таких магов. Анна и сама почувствовала напряжение — ей захотелось сказать, чтобы кто-нибудь бежал, наконец, за сцену, вывел этого самоуверенного лицедея и прекратил сию тягостную и тревожную муку ожидания. Но Ван Вирт появился лишь тогда, когда зрительское смятение достигло предела, — словно соткался из воздуха, распахнув свой широкий черный плащ. Обманщик, ах, какой виртуозный обманщик, подумала Анна: она знала этот старый театральный прием — черное на черном создавало эффект невидимости, так в операх к героям обычно приходил посланник Ада. Никакой мистики — сплошной театр.

Увидев мага, зал замолчал, предвкушая обещанное зрелище, и Людвиг Ван Вирт не замедлил оправдать ожидания заждавшейся публики. Для начала он показал несколько знакомых Анне, но всегда эффектных фокусов с исчезновением предметов и волшебным полетом смычка, который никто не держал в руках. Потом состоялся сеанс угадывания карт и цифр, задуманных какими-то людьми, сидящими в зале. И лишь после того, как степень доверия к его фокусам, проделанным, надо отметить, с высшей виртуозностью и изяществом, возросла до восторженной, маг перешел к главной части своей программы — гипнозу и спиритизму. Для чего он стал вызывать на сцену разных людей из партера и из лож близ сцены, откуда можно было просто переступить через барьер, и, повергая волонтеров в транс, добиваться от них невероятных поступков и слов. Среди самых сильных ощущений вечера были дородная почтмейстерша, вставшая на пуанты, и купец из Оренбурга, который вдруг заговорил по-французски, да так, что и Анна подивилась, ощутив сильный внутренний трепет, — подстроить такое было невозможно. Господи, подумала она, как он это делает? Ну не может же Ван Вирт и в самом деле быть волшебником?

А потом она узнала поднятую из партера руку — это был Санников. Он попросил мага рассказать, что случилось с теми людьми, от которых он, якобы, получил недавно письмо, и помочь ему связаться с ними посредством астральной энергии. Судя по всему, Ван Вирт отнесся к этой просьбе снисходительно и заулыбался, словно сделать это было для него проще простого, и когда Санников поднялся на сцену с конвертом (в письме лежали обрывки из его пропавшего дневника), маг спокойно прикоснулся к его ладони — Павел Васильевич, сказавшись журналистом, ни за что не захотел ни на секунду выпускать свою драгоценность из рук. Но то, что случилось далее, потрясло и самого Санникова, и внимательно наблюдавшую за этой сценой Анну.

Ван Вирт как будто видел насквозь. Едва дотронувшись до конверта, он побледнел — решается, что сказать, поняла Анна. Потом маг туманным взором обвел притихший зрительный зал и сказал глухим и тяжелым голосом, как будто вещал из преисподней:

— Жаль, что вы не успели подружиться с ним.

Санников вздрогнул и прошептал — а она? — но в немыслимой тишине зала шепот его отозвался вскриком, и Анна почувствовала, что сердце ее сейчас вырвется наружу от тревоги и боли.

— Для вас здесь нет будущего, — так же тихо, как прозвучал вопрос, ответил маг. — Но это не значит, что будущего нет у нее.

— Слава Богу! — выдохнул побледневший Санников и почти силой вырвал руку с конвертом из ладоней Ван Вирта. Глядя на это, Анна едва не лишилась чувств и совершенно не обратила внимание на зорко во время последнего испытания мага наблюдавшего за нею Перминовского управляющего.