Читать книгу - "Притяжение красоты - Фрида Митчелл"

К великому сожалению, в свои двадцать восемь лет миссис Верн наконец поняла следующее: ее обуревает чувственное влечение к мужчине, неприятному, чужому, враждебному. Можно представить, какое удовлетворение испытает Федерико, если догадается об этом ее постыдном чувстве. Только этого не произойдет никогда!

Раньше с ней подобных глупостей не случалось. Действительно, почему этот чувственный взрыв произошел именно сегодня? И что теперь толку упрекать себя... Жестокая правда заключалась в том, что она встретила человека, обладающего потрясающим, прямо-таки неотразимым магнетизмом.

На эти выводы у Маргарет ушло всего десять минут подробного самоанализа... В жизни молодой женщины бывало разное, но никогда сердце не билось так сильно. Никогда острое влечение к мужчине не дразнило ее со столь неодолимой силой. Господи, она не может уснуть, потому что есть на свете некто по имени Федерико.

Маргарет охватила паника, она чувствовала, что не контролирует ситуацию. А ведь раньше всегда могла держать себя в узде и предвидеть последствия неверных действий. Да ей уже с рождения было понятно, что такое остаться без отца. И лишь стоило немного подрасти, как маленькой девочке стали ясны до мельчайших подробностей чувства матери, пострадавшей от красавца-мужа.

Так что, узнав еще в детстве правду о родительском браке, раскусив жалкие мотивы рокового мужчины — собственного папаши, бросившего семью, — Маргарет теперь никому не позволит манипулировать собой, не даст поставить себя в подчиненное положение.

К тому же она прекрасно обходится без мужчин. И может утверждать — отсутствие чувственных «напрягов» делает ее независимой и счастливой. А Арнольди, брак с ним? Ну и что? Они жили в полном взаимопонимании, занимаясь каждый своей карьерой. Так было бы и впредь, если б бедняга не умер.

Маргарет вошла в душ. Уф! Ну и жаркие же ночи в Испании... Прохладные ласковые струи омыли разгоряченное тело.

Она переутомилась, вот в чем беда. И переутомилась давно. Недавняя смерть Мануэля, ужасные похороны, попытки помочь Карен и Рикардо выжить в трудное время измотали ее совершенно. Да, она очень беспокоилась о сестре, потому что всегда чувствовала себя по отношению к Карен больше матерью, чем сестрой.

Живительные струи душа заставили Маргарет зажмуриться. Ничего не скажешь, к замужеству сестры она относилась отрицательно, но тщательно скрывала свое мнение, что в результате с каждым годом стало все больше осложнять их общение.

Интересно, что имел в виду Федерико, упоминая о брате? Она вспомнила его слова: мол, Мануэль не мог сделать Карен счастливой женщиной. Как увижу, обязательно спрошу, что бы это значило? — решила она. Безусловно, братец покойного хитер и скрытен, но уж эту грязную тайну она из него вытащит.

Спать Маргарет не хотелось, поэтому, вернувшись из душа в комнату, она взяла загодя купленный в Дании роман, забралась в постель и уютно устроилась между подушек. Немного чтения перед сном не помешает и, самое главное, поможет отвлечься и выбросить из головы мысли о проклятом испанце-брюнете.

Час спустя Маргарет обнаружила, что сна как не было, так и нет, а прочитанное в голове совершенно не застревает. Похоже было на сумасшествие, наваждение. Книгу она в раздражении отбросила в сторону.

Ей было слышно, как прошла в свою комнату Карен — наверное, заболталась с Камиллой в гостиной. Затем увидела, как за окнами у дома погасли фонари. Дом спал. Мир наполняла ночь и ничего, кроме ночи.

Боже, как тяжело сознавать, что ты одна не спишь. Мучаешься, ворочаешься в постели с боку на бок, а все вокруг безмятежно спят. Обидно!

Маргарет выключила ночник и вытянулась на простынях, широко раскинув ноги и положив руки на высокую грудь. Она устала, тело требовало отдыха, но мозг, словно заведенный, был готов решать все проблемы мира.

Ужас... Спустя полчаса метаний на простынях — они давно стали жаркими, неудобными, противно обвивали ее, словно змеи, — ночник был включен снова, и Магги спустила ноги на пушистый ковер. Ну не спится, пускай! Она сойдет с ума, если останется в комнате еще хоть на минуту. Надо прогуляться по саду, взять купальник, отправиться к бассейну. Дорогу к нему она найдет, вон какая яркая луна... Решение было принято.

В легких хлопковых шортах, в тонком, но теплом кашемировом джемпере — вдруг ночь укусит неожиданным холодком? — Маргарет, прихватив полотенце и купальник, прямо в шлепанцах отправилась к бассейну.

Спустившись по роскошной лестнице, освещенной полной луной, заглядывающей в огромные окна, Магги отогнала неприятную мысль, что дом находится под сигнализацией и вот-вот раздастся сигнал тревоги. Пусть раздастся, подумала она. Скажу, решила искупаться. Обыкновенное дело. Да и какая может быть сигнализация в доме при такой мощной ограде, окружающей имение Бартоломео?

Сигнал тревоги не прозвучал. Молодая женщина благополучно миновала длинный коридор и с облегчением обнаружила, что дверь на улицу не заперта.

Она шла по дорожке, вдыхая ароматный воздух. Кусты и газоны были отчетливо, точно днем, различимы в лунном свете. Цветы благоухали. Маргарет улыбалась великолепному ночному приключению. Как замечательно однажды поддаться внезапному желанию!

Она шла все быстрее, почти бежала мимо розовых кустов к бассейну. А вот и он: темная, дышащая, будто живая, гладь воды. Моментально скинув одежду, небрежно бросив ее на шезлонг и облачившись в купальник, Магги подошла к бортику.

Ночью бассейн казался еще огромней, чем днем. Противоположный его конец терялся в непроницаемой тени, — там нависали над водой густые кроны деревьев. Маргарет даже испытала легкий страх. Свежий ветерок пробежал по ее нежной коже, легко потрепал волосы.

Коснувшись воды кончиками пальцев левой ноги, Маргарет ощутила — до чего же здорово взять и нырнуть в такую бодрящую свежесть! Нервы женщины напряглись в ожидании. И вот, когда она была готова прыгнуть в бликующую от лунного света воду, а затем сразу, набрав побольше в легкие воздуха, поплыть, шестое чувство заставило ее помедлить. Сердце бешено забилось. Глаза тщетно всматривались в темноту она остро ощутила близкую опасность.

— Кто здесь?

Вопрос, заданный тихим голосом и обращенный неизвестно к кому, был бы даже смешон, если бы не...