Читать книгу - "На краю любви - Сандра Мэй"

— Вот! Чистая мегера. И разве этот недомерок с тобой справится? На тебя же только с оглоблей можно. Вот Джек Браун…

— Всего доброго, папа. Я вернусь завтра к вечеру. Отдохну, развеюсь…

— Тьфу!

Джилл подхватила сумку, сдернула с вешалки парку и вылетела из дома. Саймон, все это время покорно ждавший в машине, встрепенулся и просиял улыбкой. Джилл вдруг представила его рядом с собой в постели — и стиснула зубы, чтобы не разрыдаться.

Папаня Баллард сунул ненужные очки на полку и в задумчивости побарабанил пальцами по подоконнику, провожая взглядом ярко-розовый джип. Вошел отчаянно зевающий Джерри, плюхнулся на стул Джилл и потянул к себе кофейник.

— Уехали?

— Ага.

— Одна надежда, что перевал завалило. Ночью была вьюга.

— Нет уж, пусть едет. Иначе она нам жизни не даст. Пусть сама убедится, что он придурок.

— Па, да знает она!

— Тогда зачем?

— Ну… Может, замуж хочет просто?

— Просто хочет — это кошки по весне! Замуж она всегда хотела только за Джека Брауна.

Джерри ухмыльнулся с бессердечием юности.

— Тогда у нее есть второй шанс. Джек вернулся.

Папаня Баллард развернулся от окна так стремительно, что занавески раздуло.

— Когда?!

Джерри пожал плечами.

— Да ночью. Я Мэри провожал до дома, гляжу — от перевала фары. Наши в такую погоду не поедут, это уж наверняка.

— Ну?

— Ну и все. Посмотрели мы с Мэри… Машина серьезная, НЕ РОЗОВАЯ! Свернула на дорогу к дому Совы. А Сова уже второй день как пришла из леса. Дом прибрала, потом топила… Кого ж она может ждать, как не Джека, тем более что Фрэнк с ним недавно по телефону говорил и после этого разговора не ходит, а летает?

Папаня Баллард сморщился, почесал нос…

— Джерри… ты, того… сеструхе пока ничего не говори. Пусть сама. Как идет, так идет.

— Ясно. Па?

— Чего тебе?

— А почему они с Джеком разбежались? Я помню, они тогда вроде всерьез…

Папаня Баллард скривился еще сильнее. События десятилетней давности он знал в основном со слов других — сам он в то время большую часть года проводил на дальней лесопилке.

— Дурь — и больше ничего. Взбрыкнула девка, наговорила ему разного… Наша Джилл и в смысле языка пошла в свою мать. Та, понимаешь ли, в основном общалась либо с медведями, либо с браконьерами. И те и другие нежного обращения не ценят, так что она… бывала несколько несдержанна.

— Ясно. И что же, Джек так обиделся, что взял и уехал?

Папаня Баллард, непревзойденный эксперт в вопросах брачных и добрачных отношений, горделиво выпрямился.

— Я тебе так скажу, сынок: иной раз лучше получить в баре пустой бутылкой по кумполу, чем попасть бабе на язык. Джек — парень хороший. Просто тогда они с Джилли были чертовски молоды… Я, к примеру, сто раз собирался уходить из семьи… в смысле, из семей. Работа спасала. Намучаешься, руки до кровавых мозолей сотрешь — и домашние ссоры ерундой покажутся.

— Пап, а как ты думаешь, сейчас у них получится?

Папаня Баллард задумчиво пожал плечами.

— Поживем — увидим, Джерри.

Так вот, Кримстаун был очень так себе городишко. Единственное его преимущество — впрочем, весьма сомнительное — заключалось в том, что город стоял непосредственно на федеральной трассе.

Здесь было несколько кинотеатров, одна филармония, три отделения банка, два больших торговых центра, парк аттракционов и несколько разнокалиберных отелей. Выбранный Саймоном «новый» отель оказался на поверку, как и предсказывал папаня Баллард, обычным мотелем, правда заново покрашенным и подре— ставрированным.

Злая воля нового владельца решила, что розовый и золотой — это цвета роскоши. В результате от двухэтажного длинного здания буквально сводило зубы. Золотая лепнина над крыльцом изображала довольно злобных амуров, неприязненно косящихся на входящих посетителей.

У стойки портье стояли две позолоченные кадки с искусственными пальмами. Это в принципе было бы простительно — в здешнем климате ни одна настоящая пальма не выживет, — не будь пальмы фиолетового цвета.

Вручая Саймону ключи от двухкомнатного люкса, портье улыбнулся такой сальной улыбкой, что Джилл замутило. Когда же они открыли дверь в номер, Джилл окончательно сообразила, ЧТО ей напоминает это заведение.

Бордель! Веселый дом в духе Дикого Запада. Комнаты были бордовые и бархатные, душные и пыльные. Тонко, но ощутимо несло дезинфекцией, сильно и удушающе — ванилью. Источник ванильного аромата Джилл обнаружила быстро: дешевый освежитель воздуха, спрятанный за портьерой. Ваниль Джилл не переносила с детства, так что немедленно содрала пластиковый контейнер с дырочками и попыталась открыть окно — но рама была наглухо завинчена.

Саймон с тревогой окликнул ее:

— Джиллиан? Все в порядке? Ты кажешься немного… взбудораженной.

— Нет, Да. Я слегка устала. Мы ехали шесть часов, это многовато. Интересно, а душ здесь есть?

Саймон всплеснул руками и укоризненно уставился на Джилл.

— Ну конечно! Ты же видишь: прекрасный четырехзвездочный отель!

— Ну да. Я пойду в душ, а потом немного передохну. Во сколько у нас концерт?

— В шесть, но я думал, тебе хочется погулять по городу…

— В такую погоду — совершенно не хочется. Я бы с большим удовольствием провела этот день в постели…

Она с некоторым опозданием поняла двусмысленность этой фразы и немедленно разозлилась — на себя и на Саймона, который отвел глаза и как-то блудливо ухмыльнулся…

Впрочем, она к нему несправедлива. Блудливо — это не про Саймона. Он в высшей степени приличный молодой человек, он никогда не позволит себе ничего… непозволительного!

Джилл вдруг обратила внимание, что и сейчас на Саймоне был галстук. Под пуловером. Не иначе на пижаме тоже…

Она попросту сбежала в душ и долго сидела на краю облупленной чугунной ванны бездумно глядя на текущую воду. Настроение портилось с каждой минутой. Не надо было соглашаться на этот дурацкий концерт. Дело не в музыке, музыка — это хорошо, но шесть часов ехать в филармонию — это перебор. И Саймон Джейкобс… Почему ты не хочешь признать очевидное, Джилл и Баллард? Саймон Джейкобс не привлекает тебя ни на грамм, ни на миллиметр, ни на сотую долю процента! Более того, он тебе неприятен. Ты стесняешься его, злишься на себя за то, что согласилась с ним поехать… И как ни противно, но правы эти старые упрямцы — папаня Баллард, Стерегущая Сова, дед — нельзя идти против собственной души только потому, что «так положено»! Нельзя выходить замуж за саймонов только потому, что к тридцати годам ПРИНЯТО выходить замуж. И детей от нелюбимых заводить нельзя.