Читать книгу - "Замуж по ошибке, или Безлимитные неприятности - Татьяна Михаль"

— Любые королевства и державы одной аристократией сильны не будут.

Печально улыбнулась, посмотрела на невозмутимого супруга и сказала:

— Точные слова, Джон. И вообще, не хочу показаться навязчивой, но я буду рада этих лицемеров больше никогда не встречать. И раз свадьба удалась на славу, мою персону заклеймили и выразили всеобщее «фи», то может, отправимся в мой «старый» новый дом и отметим, наконец, свершившееся важное событие?

— Важное событие — это свадьба? — спросила Эмилия. — Или спасения Джона?

— Или твоё падение, подруга? — хохотнул Джайс.

— Почему бы не отметить все события разом? — рассмеялась я и погладила Джона по руке. — Ты не против сегодня хорошенько погулять?

— Не скажу, что полностью одобряю затею, помня вчерашнее, но в принципе, я согласен.

— Присоединиться можно? — хитро усмехнулся мой бывший начальник. — Говорят, ваш дядя, леди Лов... леди Морган, коллекционировал редкие напитки...

— Сегодня можно...

Глава 8

— Леди Элизабет Морган, в девичестве Ловли —

Особняк, доставшийся мне, выглядел как груда развалин, но внушительная груда. Глядя из окна кареты, мой редактор господин Роберт Монс прокомментировал:

— А ремонт-то требуется.

— При деньгах любой ремонт — это такая мелочь! — фыркнул Джайс. — А денег у нашей Элизабет теперь в избытке.

— Ремонт сделаю, — произнесла с важным видом. — И все мимо проезжающие будут рты раскрывать от красоты невиданной.

Джон лишь улыбался, но со своими советами и мнением не лез. Хотя, думаю, он, как и любой адекватный мужчина, снёс бы тут всё к чёртовой бабе и построил новый красивый дом.

Это всё да, но дом, похожий на сказочный замок со всеми башнями, зубцами и

каменными стенами, увитым редким видом плюща, принадлежит мне — я здесь выросла. Особняк Ловли — моя обитель.

Если, конечно, вообразить, что нет этих многочисленных огромных чёрных трещин, которые венами распространились по каменным стенам, нет облезлой штукатурки и в некоторых местах обваленной крыши, в одной части дома — выбитых ветвями старого дерева окон. В ураган дерево треснуло и влетело могучей кроной в окна нескольких комнат. В таком оригинальном виде всё и осталось — дядя находил в разрухе и хаосе непонятную мне красоту, умиротворение и даже порядок. Он говорил, что этот особняк выглядит в точности, как и он сам и поэтому не желает ничего в нём менять и уж тем более, не собирается делать ремонт. Теперь дяди нет. Дом есть. И я есть. Вот и ремонт будет.

— Лиз, тебе не кажется, в доме появилось нечто зловещее? Особняк мне кажется скорее крепостью, как в старые времена, нежели домом. Такой большой, подавляющий, мрачный и вот-вот обвалится. Может, ты зря отказалась от своей съёмной квартиры в городе?

— Нисколько не кажется. Этот дом — настоящее чудо! — заявила гордо. — Он хоть и выглядит немного непрезентабельно, потому что постарел, но он прекрасен! Джон, а что ты скажешь? Как тебе мой... наш дом?

Мой супруг внимательно посмотрел на строение, к которому мы приближались и произнёс:

— Особняк впечатляет, но руки приложить придётся, как и магию. Кстати, я ощущаю магические потоки. На дом наложена защитная магия?

— Не на дом, а на чёртов плющ, — засмеялась я. — Лучше бы дядя попросил

магов наложить заклинание для сохранения здания — кому нужен этот плющ? Он сожрал весь дом!

— Ты же говорила, что тебе нравится «живое» украшение, — проговорила Эмилия.

— Говорила, — кивнула я и заявила: — Плющ мне нравился до тех пор, пока дом был дядин.

Лошади несли карету по крутому подъёму к кованой стрельчатой арке с воротами, которые были распахнуты настежь. Одна кованая створка была сорвана и повисла на одной петле. От порывов ветра она уныло скрипела.

Мы въехали во внутренний двор. Деревья и вся зелень в парке превратились в дикий непроходимый лес, и он уже подступал к самому дому.тА ведь когда-то тут были живописные лужайки, скульптуры, сады, фонтан, что сейчас порос мхом и даже какое-то дерево пустило в нём корни и разрушило камень.

— Впечатляет, однако, — произнёс с сомнением в голосе, увязавшийся с нами

помощник редактора — господин Эдриан Фрости.

— Упадок, тоска и мертвечина, — замогильным голосом произнёс Джайс и добавил, едва не смеясь: — А ещё гуляющий по коридорам призрак дядюшки Ловли и другие предки Элизабет, которые по ночам будут спрашивать тебя, подруга: «А сделала ли ты ремо-о-онт?!»

Я лишь фыркнула и задрала нос. А Эмилия стукнула брата по руке и сказала:

— Лиз богата настолько, Джайс, что ты, с твоим теоретическим будущим наследством, покажешься нищим!

— Дорогая, неприлично обсуждать моё состояние, что же люди подумают? —

хихикнула я.

— Люди станут чаще гостить у тебя, — засмеялся Джайс.

— Тогда сделаю для таких частых «дорогих» гостей специальную гостевую комнату, чтобы скорее бежали прочь, — шутя, предупредила друга.

— Не забывайте, господа, супругам иногда нужно быть вдвоём, — улыбнулся Джон и своими словами заставил меня густо покраснеть.

К счастью, в этот момент мы приехали, и карета остановилась. Мужчины первыми покинули карету, а потом нам помогли выбраться наши мужчины.

Джон и друзья с нетерпеливым любопытством оглядывали большой внутренний двор и сам особняк, который и, правда, выглядел, мягко говоря, зловеще.

Миссис Хедсон — домоправительница, мистер Леви — старый одноногий дворецкий, (ногу ему заменяет магический протез — палка с тускло светящимися синим жилками) — поприветствовали в первую очередь меня, потом и моих друзей в большом зале.

Миссис Хедсон — тонкая как тростиночка, с сильно затянутыми в тугой пучок седыми волосами и в тёмно-синем платье с белым воротничком, манжетами и передником произнесла:

— Мы рады, что дом Ловли остался в семье, миледи. Было бы очень грустно,

окажись дом в чужих руках.

— Благодарю, миссис Хедсон. Кстати, познакомьтесь с моим супругом...

— Но мы знакомы, — влез между моих слов мистер Леви. — Лорд Джайс Милтон — хорошая кандидатура...

Джайс запрокинул голову и точно конь, заржал.

— Он не мой супруг — заявила строго. — И когда же вы избавитесь от своей привычки, перебивать, мистер Леви?

— Простите милостиво, Ваше Сиятельство, дурная привычка приросла навеки — уж только с моей смертью её не станет, — повинно произнёс старый