Читать книгу - "Мой главный экзамен - Лея Болейн"

и никак не могла остановиться, хотя, наверное, ничего смешного в моём обыденном рассказе не было. Если подумать, чему я так впечатлилась? Тому, что это было мерзко и больно? Так всем, наверное, больно в первый раз, а мерзко — по определению. Тому, что это был Арвиан? Ну, так сама мечтала-мечтала — и домечталась. Тому, что их было много? Ну, фактически, всего двое, остальные по большей части стали всего лишь зрителями. Тому, что весь наш курс уже знал о произошедшем? Фенри напилась в ночном баре и трахалась с двумя парнями, голося на всю улицу… ну, бывает. Мерли мне рассказала, пряча глаза в пол.

— Средство для унитаза очень гадкое, после него несколько лет приходится сидеть на скучной строжайшей диете, — нарушил молчание Брагерт. — Лучше снадобье для понижения давления.

Я перестала смеяться.

— А вы какое пили?

— Уже не помню, но самое дешёвое. Бесцветная такая жидкость.

— Не подействовало?

— Салли-с-тремя-подбородками вернулась не вовремя. Она всегда приходит не вовремя.

Мы оба засмеялись, а потом Брагерт разлил остатки ликёра и засунул обратно в стол пустую бутылку.

— Что думаешь делать дальше? — спросил Брагерт, глядя куда-то сквозь меня. — Так и будешь отсиживаться в комнате? На самом деле средство для понижения давления неэффективное, а желудок промывают безо всякого уважения. Хотя кому я говорю…

— Не знаю. Но на экзамен я не пойду. Даже ради диплома. Не могу никого видеть.

БэГэ покивал головой, а я неуверенно сказала, сжимая пальцы:

— Можно… можно попросить вас кое о чём?

— Валяй.

— Можно я ещё немного с вами вот так… посижу, как вначале? — испугалась собственной навязчивости и добавила. — Совсем немного, буквально…

Брагерт выдохнул, похлопал себя по острому худому колену, и я опустилась, а он снова обнял меня, как маленькую, даже что-то замурлыкал тихонечко на ухо.

Он не рассказал, откуда взялся шрам на его ладони, а я не стала спрашивать. Не все шрамы видны, и иногда те, что никто не видит, болят гораздо сильнее, и эта боль порой не проходит даже с годами.

Вечер восьмой

На третий день своего добровольного заточения я всё-таки отправилась на работу в госпиталь, мысленно скрещивая пальцы, чтобы меня не уволили. Не уволили — к счастью. Впрочем, на мою незавидную должность кандидаты в очередь не стояли, особенно в преддверии лета. Отработав очередное дежурство, я застыла на пороге госпиталя, раздумывая, куда отправиться дальше. На кафе нет денег, прогулку испортит очередной затянувшийся дождь, в общежитие слишком рано: Мерли ещё не спит, а её присутствие, разговоры, косые взгляды напрягали.

Может быть, в библиотеку…

Зачем? Даже Гнобс не спорил с тем, что мне не стоит показываться на экзамене — мысль о том, что рядом со мной будет Арвиан и пятёрка его верных прихлебателей-свидетелей, вызывала дрожь омерзения. Кто именно из них видел происходившее в той комнате на втором этаже? Я не могла сказать с уверенностью. Может быть, никто, а может быть, все они. Кроме Арвиана, парня, который его позвал, обнаружив, что я девственница, и ещё одного, который заставил меня просто ему отсосать — честно сказать, на том моменте мне было уже без разницы, что и с кем — я не запомнила лиц других, заходивших посмеяться или подрочить на глупую провинциалочку. Все они слились в какой-то вращающийся калейдоскоп.

Но Арвиан и его свора явно не ходят в библиотеку в такое время. В те вечера, что я писала злосчастные конспекты Гнобса, там вертелось лишь несколько бледных заучек, с головой погрузившихся в раскрытые фолианты… В библиотеке сейчас тихо, тепло, и можно посидеть, не озираясь ежесекундно, не дёргаясь в ожидании едкой издёвки, небрежно брошенной в спину…

«Что думаешь делать дальше?» — спросил меня накануне Брагерт. Ничего я не думала, а надо бы. Некуда откладывать: общежитие станет для меня недоступным через три дня, сразу после того, как студентку Грэтс отчислят за неявку на первый и главный экзамен. Тогда как в случае сдачи экзамена я имела бы право пользоваться академическим жильём ещё полтора месяца до окончания всех остальных экзаменов и подготовки выпускных документов. Но что поделаешь.

За воспоминанием о вопросе БэГэ последовали и другие. Я вспомнила, как сказала, что лучше бы в первый раз сделала это с ним. Он, конечно, бриттов озабоченный извращенец с дурацким чувством юмора, но я его отчего-то не боялась. И — что уж там скрывать — он мне немного нравился. Если бы я попросила остановиться его — он остановился бы, я уверена. И может быть, его и только его я не попросила бы остановиться…

Я буду скучать по нему, пожалуй.

* * *

Дождь моментально намочил волосы, я ойкнула, а в следующую секунду над головой заколыхался тугой купол ярко-жёлтого зонта.

— Не успел, — раздался ожидаемо-неожиданный голос сайена Брагерта. — Был уверен, что ты как всегда где-нибудь застрянешь и будешь опаздывать.

— Да я опоздала к вам всего один раз! — возмутилась я, и только потом повернулась, скептически разглядывая куратора: Брагерт в чёрном длинном плаще и ярком бордовом шарфе вокруг шеи, с влажными, забавно прилипшими ко лбу волосами выглядел… непривычно. Но смотрел знакомо, с извечным саркастичным прищуром:

— Решила помереть красиво и аристократично, от воспаления лёгких?

— Ничего красивого в лёгочных хворях нет, — буркнула я. — Как и в любых других. И помирать я не собираюсь. Подкоплю денег, найду этих уродов и лучше их всех отравлю.

— Какие знакомые мысли… Возьми меня в команду? — он ненавязчиво подхватил меня под локоть. — Прости, это исключительно необходимость, иначе мы не влезаем под один зонт, и я становлюсь ещё более мокрым, чем Салли-с-тремя-подбородками в моём присутствии.

— Фу, — сморщилась я. — Следите за своей речью, вы педагог или где? Сайен Гнобс… — я остановилась, вынуждая остановиться и его. Мимо сновали редкие прохожие, мерно цокали лошади и громыхали экипажи, а несчастный лысый грузчик с непокрытой, блестящей от влаги головой тащил гружёную овощами телегу, спотыкаясь на каждом кирпичике мостовой. — Мне кажется, или вы меня преследуете? Послушайте, это лишнее. Я не собираюсь кончать с собой. И жалеть меня больше не нужно. Вы очень много для меня сделали, на самом деле, вы искренне меня предупреждали, и я очень благодарна, что вы меня вчера выслушали и посочувствовали мне, но… Подождите, куда вы свернули, нам же не туда?!

— Бла-бла-бла, бла-бла-бла, — передразнил он. — У меня к тебе есть одно дело. Так что идём, всё равно тебе делать нечего, бездельница, я же знаю. Верну тебя потом в целости и сохранности, не