Читать книгу - "Надбавка за вредность - Вера Эпингер"

— он ведь серьезно был настроен: свадьба, дети, совместная старость. Короче, стерва я. Он ведь и так был старше меня, на целых семь лет. Если честно, я по сей день не понимала, почему он вдруг ответил взаимностью, когда я, семнадцатилетняя шпана, вдруг стала строить ему глазки.

— Притормози. И давай по порядку, — тряхнула головой Лена.

— По порядку некогда. Скажу так: из меня хотели сделать идеальную жену. Пока я была не испорчена благами цивилизации. Но, как видишь, не вышло. Не идеальная я, Ленка. Стерва, — хихикнула.

Допила одним глотком сок и встала.

— Ну, я побежала. Обед закончен. Если хочешь, поговорим на выходных. Ты вечером меня дождись, договоримся.

И, не дожидаясь ответа, рванула обратно в офис.

Чуйка не подвела. Воронцов уже вернулся и перебирал папки в приемной.

— Пообедали? — не успела я переступить порог приемной, улыбнулся начальник.

Я так и застыла, хлопая глазами не хуже куклы. Почему — то в голове сидел стереотип — Воронцов — строгий, жесткий работодатель, которому и дела нет до сотрудников. Спасибо желтым газетенкам. Еще утром я была о нем именно такого мнения. Но то, с каким искренним интересом и переживаниями, он произнес простую, казалось бы, фразу привело к странному результату — лед тронулся. Взглянула на начальника совершенно другими глазами. Мужчина, очень привлекательный мужчина. Внутренний голос ядовито каркнул: «А раньше не замечала как будто?». А ведь и правда. Не замечала. Даже рано утром, когда он вдруг решил помочь охладить отбитый нос, я не рассматривала его именно в таком ключе.

Хм… Лена заикалась о том, что ему ближе к тридцати. Опасный возраст. Один раз я уже обожглась, раскрывшись мужчине старше себя. Но этот вроде не такой…вряд ли стремится к семье и дому.

Да и точно ли Воронцов на встрече был? Глаза сверкают серыми агатами, на губах блуждает довольная, даже самодовольная, я бы сказала, улыбка. Стоит расслабленно, что даже сомнения не остается — этот человек всегда будет чувствовать себя в своей тарелке. Несколько верхних пуговиц на белоснежной рубашке расстегнуты, открывая вид на скульптурную благородную шею. М-да, оценивать мужчину, как племенного жеребца, — по шее, — это нормально?

Похоже Воронцов заметил мой взгляд, который из удивленного перерос в изучающий. Едва сдержалась, чтобы не облизнуть нижнюю губу — ну да, вполне ничего. Я бы даже сказала…

— Ржевская? — начальник нахмурился, захлопнул папку. — С вами все в порядке?

— Все хорошо, Кирилл Романович, — отгоняя нахлынувшие мысли, постаралась ответить громко. Но все равно голос прозвучал едва слышимым шепотом.

— Тогда подойдите ко мне. Обсудим составленное вами расписание.

Подойти? К вам? Сейчас? А может не надо? А то что-то мне нехорошо… И все-таки медленно, шажок за шажочком, приближалась к шефу. Вернув папку на полку, он подошел к компьютеру со стороны моего стула.

— Сядьте, Кира. Мне не нравится ваша бледность.

Села. Скромненько сжав ноги, напрягшись и выпрямившись, будто шпагу проглотила. Воронцов встал чуть сбоку и облокотился о спинку стула. Так что мы оказались ближе, чем следует. Вся обратилась в слух — даже несмотря на легкое жужжание кондиционера слышала глубокое дыхание стоящего возле плеча мужчины. Сделала глубокий вдох, успокаивая подскочивший пульс — зря. Тут же уловила парфюм начальника — волнующий, притягательный, пряный с практически неуловимыми древесными нотками. Не резкий, не приторный, он не раздражал обоняние. Наоборот, оставлял за собой тянущийся шлейф недосказанности, суля что-то приятное… И чем сильнее раскрывался букет аромата, тем больше хотелось ощущать его. Дышать чаще, глубже. Я была уверена — в этот момент показавшейся Воронцову бледности быть никак не могло. Слишком сильно горели щеки.

— В-вот, смотрите, — слегка дрожащим голосом начала я. Неужели настолько соскучилась по мужскому вниманию, что даже такая совершенно невинная и вынужденная близость будоражит мысли?! — Понедельник я разгрузила — пришли документы от Медведева, и я подумала, что вы захотите заняться делом Белоярцева вплотную. А в четыре у вас переговоры по изменению договора.

— Хорошая мысль, Кира. Мне нравится, продолжайте, — чувствовал ли Воронцов, как влияет на меня? Но как бы то ни было, его голос прозвучал вдруг хрипло. Или это мне опять кажется? Расшалившиеся чувства заставляют слышать то, что хочется?

— Во вторник — две встречи. В одиннадцать и в три… — какого же труда мне стоило заставлять себя говорить уверенно.

Воронцов внимательно выслушал предстоящее расписание и молчал еще несколько мгновений. Спина заныла от неестественной позы, хотелось уже расслабленно откинуться на спинку стула, но я боялась.

— Меня все устраивает, Кира Георгиевна, — впервые начальник обратился ко мне так официально. — Не ожидал, признаюсь. В вашем варианте выходит, что вторник, среда и четверг нагружены равномерно, а первый и последний день недели предназначены для работы с документами. Одобряю.

— Спасибо.

— Единственное, мне не нравится, что Троегородцева вы назначили на утро. Неужели я настолько ужасный начальник, что вы желаете испортить мне весь день? — ухмыльнулся Воронцов. — Поверьте, это будет слишком жестокой карой. Господин Троегородцев — специфический человек, так что поменяйте его местами с Ефремовой.

— Хорошо, Кирилл Романович, — согласилась я. Хоть какое — то спасение! Так, подкатить стул к компьютеру поближе, чтобы избавиться от интригующего парфюма. Когда обернулась к мужчине, показывая, что выполнила указание, он довольно кивнул.

— Было бы неплохо, если бы вы продолжали в том же духе. Будете работать так же — и ваш испытательный срок подойдет к концу. Пока вы меня полностью устраиваете, Кира. Несмотря на утреннюю несуразицу. Посмотрим на следующую рабочую неделю. Вы помните, что нужно зайти в отраслевые отделы? Тогда сейчас распечатайте то, что прислал Медведев. Одну копию — мне, еще три в «союшный». В арбитражный не заходите, с Троегородцевым я уже связался лично.

Работа — работа — работа. Никогда бы не подумала, что буду радоваться заданиям. Как только Воронцов скрылся в кабинете, смогла выдохнуть. Даже расстегнула пуговку на рубашке под горло. Жарко. Или горячо? Хотя без разницы — суть одна. Зря я поменяла свое мнение о шефе. До этого было гораздо проще.

И все-таки я уверена, что не был он ни какой встрече. А может и был… но не все время отсутствия. Откуда мне знать? Просто чувство, обыкновенная женская интуиция.

Остаток дня прошел как будто в дымке — я все думала о своей реакции на приятный аромат парфюма Кирилла Романовича. Конечно, заядлой скромницей я не была, но привыкла скрывать свои желания и мысли. И тем более, если эти мысли касались людей, от которых я нахожусь в зависимости.

Я столько лет жила с оглядкой на реакцию Данила, что