Читать книгу - "Величайшая в мире ложь или Никому не отдам - Теодора Игнатова"

Дома мама решила меня добить для полного счастья. Встретила с порога со словами:

— Надо окончательно конфисковать все джинсы. Какая ты красивая в платье. Прямо, девочка, девочка.

— Ага, девочка в мешке, — буркнула разуваясь и швыряя с грохотом рюкзак на пол.

— Кто тебе такое сказал?! — я аж подпрыгнула от вопля. И офигевши на неё уставилась.

— Алиса, ты плакала?!

Блин! Заметила, глазастая. Как и этот пень Нестеров! Ненавижу его! Ненавижу! Не-на-ви-жу!

— Нет мам, я не плакала, — тащу рюкзак к себе в комнату, волоча за одну лямку.

Мама за мной по пятам. Сейчас пытать будет.

— Алис, а ну рассказывай, что случилось, — села мама решительно настроенная на край кровати. — Кто тебе сказал, что ты в платье, как в мешке?

— Никто. Сама знаю.

— Ни слушай никого, платье красивое, и ты в нём красивая, — возмутилась мама.

— Я знаю, но мне не идут платья.

— Боже, Алис, кто тебе это сказал?!

— Никто. Сама знаю.

— Что ж ты такая упрямая! Красивое платье идёт красивой девочке! Ты себя, когда одела, в зеркало видела?

— Да мам, видела! — встала я напротив мамы уперев руки в бока и вывалила на неё всё, что думаю. — Недоросток коротышка, тощая, а волосы какого цвета, глупые глаза и через чур большой рот. Просто ужас.

Мама опешив от моей тирады растерянно моргнула и потеряла дар речи, рот открыла, но так ничего и не сказала.

— И ещё много, много всего! — добавила я довесок своей злости.

— Алиса! Когда ты успела набраться столько комплексов?! — отмерла мама, снова обретя речь. — Как я всего этого не замечала раньше… — это она уже себе.

Мама о чем-то задумалась. Я села рядом, готовая расплакаться. Всё, наоралась, можно и поплакать.

— Алис, что у тебя в школе произошло сегодня? — тихонько спросила мама.

— Да ничего. Всё, как обычно. Шла в школу и чувствовала себя полной идиоткой, мне казалось, на меня все пялятся и тычут пальцем. А в школе… Ещё он… — сдержала слёзы моргая быстро, задержав дрогнувшее дыхание. Мама обняла. — Он… Открыл мне дверь… а я даже спасибо не смогла сказать. Дура! Сел со мной… Позвал сбежать с уроков….А я… Я отказалась… — всё-таки позорно разрыдалась.

— Антон, — догадалась мама.

— Анто-он… Обозвал трусихой и ушёл с уроков. Нас с ним выгнали с первого урока… Мы бумажку делили, почти подрались…

— Какую бумажку? Выгнали с урока?! Алиса…

— Маринка кинула мне записку, а он хотел у меня её отобрать, — закончила размазывая слёзы по лицу.

Удивительно, но мне сразу стало легче. А всё наверное мамины чудесные, родные руки.

— Может он так внимание твоё привлечь решил?

— Куда уж дальше его привлекать!

— Алиса, он же этого не знает!

— Обнимал меня в коридоре, когда нас выгнали из класса, — выложила я всё краснея.

Мама обняла меня покрепче и поцеловала в макушку.

— Какой ты у меня ещё ребёнок. Я даже не знаю плохо это или хорошо. Ты не думала, что тоже ему нравишься.

— Ага, я?! Нравлюсь?! Мам, не смеши меня! Что-то он этого не проявлял раньше.

— Ты ему не давала шансов.

— Он мужчина, пусть добивается!

— Алиса! Ему как и тебе всего семнадцать.

— Другим он проявляет свою симпатию, а я значит не даю ему шансов?!

— Значит другие девочки более доступные.

— Мам он самый, самый, они сами за ним бегают!

— Тем более, он никого не добивается, а просто выбирает. А ты можешь отказать, и он этого боится. Мальчик популярный, к отказам не привык, а ты можешь отказать. Ты же никак не проявляла свою симпатию.

— Конечно нет! Я скорее умру!

— Алис, если не будет взаимной симпатии, ничего никогда не получится. Он когда делает шаг, хочет и рассчитывает получить от тебя шаг навстречу.

— Я не могу… я даже разговаривать с ним не могу, у меня мгновенно язык отсыхает. Он раньше никогда ничего не проявлял, никакой симпатии. Вообще ничего. А тут! — развела я руками выбираясь из маминых объятий. — А как только появился этот пень Нестеров, его вдруг прорвало!

— Какой такой пень Нестеров?

— Да Димка Нестеров! Чтоб его!

Мама округлила глаза, представляю с каким чувством я это сказала… Что я сказала?! Мама дорогая! Вот дура! И про Нестерова разболтала.

— Кто же такой этот Димка? Что заставляет тебя так ругаться? — нахмурилась мама.

Вот же блин! Язык мой оторвать и скормить собакам.

— Недавно познакомились… Он друга до школы подвозит, у друга… не помню, как его зовут, девушка в параллельном учится. Вот они за ней после школы заезжают. Ну болтаем иногда.

— Заезжает… Ты ему нравишься?

Вот тут я пугаюсь не на шутку.

— Мам! Нет конечно! Он старше меня на три года, ему малолетки не нравятся.

— А почему тогда всё изменилось с его появлением? Может Антон почувствовал соперника? — предположила мама улыбнувшись.

— Какие соперники. Сдалась я кому.

— Очень любопытно. Алис, ты что-то не договариваешь?

Мама дорогая! Конечно не договариваю и так много, что за все недоговорки меня можно на всю жизнь дома арестовать.

— Ну мам!

— Ладно. Успокаивайся. И пересмотри свои взгляды по поводу внешности. Алис, я серьёзно. Это я тебе ни, как мать говорю. Давай переодевайся и обедать.

Я осталась в комнате одна. Ревность — это сила, или, как там сказал этот пень. Может и действительно сработало на Антона. Но теперь-то какая разница. Теперь уже всё. Я отказала Антону, а второго раза не будет! Не привык он добиваться. Стон разочарования вырывается сам собой.

После семейного ужина мама сообщила, что завтра не иду в школу, она меня отпросила и мы едем за покупками. Выпускной на носу и ещё чуть-чуть и мы уже ничего не купим. А также мама намекнула, что мне пора сменить гардероб, весна же, а я девочка. Да и развеяться. Папа по улыбался и дал нам свою банковскую карту. Что-то замышляют мои родители! А ночью, я ещё не спала, ворочалась в постели, мама тихонечко вошла и положила на стол мой телефон и модем. Амнистия! Сразу после этого моё настроение подскочило. А может всё ещё будет хорошо!

С утра меня никто не будил, проснулась,