Читать книгу - "Его трофей - Ольга Которова"

– Станислав Валерьевич…– начал Глеб, но тот был очень разозлён, а в глазах стояли слёзы. Таким своего босса мужчина видел впервые. Хотя по подслушанному разговору он догадывался, что его так расстроило.

– Ты же вроде как с ней сдружился, так, может, тебя она послушает, – мужчина опустил голову в пол, тыльной стороной ладони вытер глаза и ушёл.

Глеб ещё несколько секунд стоял за дверью и не мог зайти внутрь. Потому что тогда придётся прямо спросить о том, что услышал. Но Глеб боялся узнать такую правду. Он сделал пару выдохов и открыл дверь. Марина, как всегда, сидела у окна и куда-то смотрела. Он всегда находил её в таком положении, когда приходил к ней в комнату.

– Привет, – произнёс Глеб, голос его дрогнул.

– Доброе утро. Только что пришёл?

– Да, – повисла тишина, которую никто не хотел прерывать. – Марин, я услышал, что вы с отцом ругаетесь, и…

Девушка прервала его, не дослушав:

– То, что ты слышал, правда.

Вот чего боялся Глеб. Почему это происходит именно с ним? Почему в самые счастливые минуты его жизни всегда приходит несчастье?

– Нет, – он замотал головой из стороны в сторону. – Вот, значит, почему ты так часто посещала юриста, – сразу же весь пазл сложился у него в голове.

– Да. Я посещала его, чтобы подписать документы на эвтаназию, – уже полушёпотом произнесла она.

– И сколько тебе осталось?

– Два месяца, – Глеб сел на кровать и взял в руки свою голову, в которой не укладывалось то, что он услышал.

– И отец узнал только сейчас?

– Да.

Он хотел крушить всё подряд. Хотел сжать в своих ладонях хрупкое тело той, что сидит перед ним в инвалидном кресле, встряхнуть и заорать ей в лицо: «Что же ты творишь?! Одумайся!» Но не мог, все силы разом его покинули. Он не хотел верить, что та, которая подарила ему счастье и стала частью его жизни, принесла самое большое несчастье.

– Марина, не будь эгоисткой и не забирай себя у людей, которые любят тебя.

– Вам не понять этого, – она говорила тихо и спокойно, как будто репетировала этот разговор. – Вы все постоянно утешаете меня, хотите, чтобы смирилась, а я так не могу, – он не смотрел на неё, но слышал, как её голос начал срываться на плач. – Я хочу чувствовать тело, хочу кому-то нравиться, ходить на свидания, кататься на лошади. Я хочу сама принимать душ и ощущать, как горячие струи воды стекают по моему телу. И я не хочу, чтобы мне постоянно кто-то подтирал задницу! – она перешла на крик.

После её слов Глеб резко поднялся и подошёл к Марине. Он сел перед ней на колени, чтобы быть на уровне её лица и видеть глаза, которые погрязли в слезах.

– И что ты теперь прикажешь делать? Просто смириться с тем, что тебя не станет?

– Да. Смирись и помоги мне прожить эти два месяца так, чтобы они остались самыми лучшими днями в моей жизни.

Он приблизился к ней и взял её лицо в свои ладони.

– Я не смогу.

– Если я смогла смириться с этим креслом, то и ты сможешь. Всё проходит.

– Нет, не всё.

– Всё, абсолютно всё. Это только первое время больно, а потом рана затянется и останутся только воспоминания, которые со временем замылятся в памяти.

Её горячие солёные слёзы падали на его ладони и стекали вниз, а он задыхался от таких слов. Будто сердце остановилось и лёгкие перестали работать, ему не хватало воздуха. Глеб резко поднялся с колен.

– Я ненавижу тебя, – произнёс он и отвернулся к окну, в надежде там найти спасение.

– Нет, ты любишь меня так же, как и я тебя. Если бы только могла, я бы всё отдала, чтобы всегда быть рядом с тобой.

– Так откажись, разорви контракт, – он резко развернулся к ней лицом.

– Я не могу, я устала. Как ты не понимаешь, Глеб, ты единственная причина в моей никчёмной жизни, по которой я ещё просыпаюсь по утрам.

– Не забирай себя у меня, ты же мой воздух, – он стоял напротив неё и смотрел, как маленькие капли слёз быстро текут по её мраморной коже.

– Прости, не могу, – замотала она головой из стороны в сторону. – У меня к тебе будет одна просьба, – он смотрел в её серебряные глаза, не отрывая взгляд.

– Какая?

– Будь эти месяцы рядом со мной. Мне страшно, – она умоляюще смотрела на него, но он не мог. Не мог позволить ей бросить его, но и не мог заставить её не делать этого.

– Нет! – прогремел его ответ как гром среди ясного неба. Он резко развернулся и ушёл из комнаты, громко хлопнув дверью, оставляя её в одиночестве. И пусть это неправильно, наплевать, что он её бросил. Но если останется, случится что-то непоправимое. И как она, вообще, могла решиться на такое? Как?

Что теперь делать? Куда идти? Как унять эту боль, которая раздирает его сердце? Где найти выход из всего этого дерьма, которое происходит с ним? Когда же это всё, наконец-то, кончится?

Он не мог находиться в особняке. Чтобы не разнести его по кирпичику, уехал. Куда ехал, сам не знал. Не помнил, как добрался до зала, который был полностью пуст. Его впустил охранник. Глеб, не переодеваясь и не надевая боксёрских перчаток, стал молотить по груше, как ошалелый. Он всё бил, бил, бил. А злость так и не проходила. И когда он полностью выдохся, обессиленно упал на колени на мат. Он никогда не ревел, но слёзы сами спускались по его щекам.

– Что случилось, сынок? – тренер опустил свою ладонь на его подрагивающее плечо.

– Она решила себя убить, – проговорил Глеб. – Через два месяца ей сделают эвтаназию, и я не знаю, что делать. Как её отговорить, тренер?

– Глеб, мы не в силах изменить людей и их поступки.

– Так что же мы тогда можем, если не можем изменить судьбу?

– От судьбы не убежишь. Если уж так предрешено, то оно так и случится. Пойми, иногда нужно лучше сделать для себя. Даже если это принесёт боль людям, которые тебя любят.

– Нет, – Глеб поднял глаза на тренера. – Я просто не могу поверить, что не она моя судьба. Я хочу быть с ней. Она всё, что у меня есть. И я хотел выбрать дорогу, которая приведёт к ней. Но она сожгла все мосты, и теперь я остался взаперти. Один.

– Ты не один, сынок. Никто не запрещает любить её. Так люби всем сердцем и будь с ней эти оставшиеся дни, чтобы она не сожалела о случившемся, – после своих слов тренер молча ушёл, а Глеб так и остался стоять на коленях на мате.