Читать книгу - "Самая желанная - Мэри Джо Патни"

– Вы… вы богиня.

Она со смехом ответила:

– Совершенно верно, ведь Диана и была богиней охоты и луны.

– Вам дали правильное имя, потому что вы захватили мое сердце, – пылко проговорил молодой человек. – Я буду называть вас «Прекрасная Луна».

Молодость Клинтона почему-то напомнила Диане о Джоффри, и ей скорее хотелось угостить его имбирным пряником, нежели взять в любовники. Думая, как лучше ответить, чтобы благосклонно принять его поклонение, но при этом не поощрять, Диана вдруг почувствовала какое-то странное беспокойство. Она подняла взгляд – и тут же увидела в дверном проеме темноволосого мужчину, пристально смотревшего на нее. Его серые глаза были холодными… и острыми как лезвие бритвы. Лет тридцати, широкоплечий, выше среднего роста. Он стоял совершенно неподвижно, и немигающая напряженность его взгляда казалась поразительно неуместной в толпе этих легкомысленных и улыбчивых людей. Его настойчивый и пристальный взгляд смутил Диану, у нее перехватило дыхание. Она находилась в центре внимания с той самой минуты, как прибыла сюда, но до этого ни один из мужчина не смотрел на нее столь пристально и сосредоточенно. И тут – это было словно вспышка молнии – Диана вдруг почувствовала какую-то странную и необъяснимую связь с этим мужчиной. Когда же она рассмотрела его во всех подробностях, время как будто повернуло вспять. И теперь Диана не замечала ничего вокруг, кроме этого мрачного мужчины; сердце ее бешено колотилось. Это красивое и суровое лицо было ей так же хорошо знакомо, как ее собственные кошмарные сны. И теперь-то она поняла, почему интуиция подсказывала ей, что лучше не знать свою судьбу. И еще одно озарение ее посетило: она вдруг поняла, что затем и приехала в Лондон, чтобы найти его, вот этого мужчину.

Седьмого виконта Сент-Обина привезли в салон Гарриет Уилсон почти насильно. За два квартала до ее дома он отрывисто проговорил:

– Я передумал. Я сейчас высажу тебя, вернусь домой и пришлю экипаж обратно – дожидаться тебя.

Френсис Бранделин, его кузен, с усмешкой протянул:

– Ну уж, нет, Джервейз, не вернешься… Понадобились недели, чтобы вытащить тебя сюда, и теперь ты от меня так легко не отделаешься. Ты слишком много времени проводишь в этом своем министерстве иностранных дел, чем бы ты там ни занимался. Правительство не падет, если ты приятно проведешь вечер. А у Гарриет один из лучших винных погребов в Лондоне.

– В этом я не сомневаюсь. Для дамы полусвета ее уровня это непременное условие, – сухо заметил Джервейз. – Но если мне потребуется выпить, то куда проще это сделать дома.

Френсис рассмеялся; ответ кузена нисколько его не обескуражил.

– Может, вина ты выпьешь и дома, но если тебе нужна замена этой твоей танцовщицы из оперы, то ты скорее всего найдешь ее у Гарриет Уилсон.

Это замечание кузена Джервейз не удостоил ответом, хотя замена действительно требовалось. Впрочем, Колетт, оперная танцовщица, была небольшой потерей. Она ясно дала понять, что предпочитает более веселую жизнь, а потом была весьма обескуражена тем, что лорд Сент-Обин тотчас признал, что бессовестно пренебрегал ею, и сказал, что ей будет лучше без него.

Но ведь и все остальные куртизанки, которых Джервейз находил в салоне Гарриет Уилсон, в избытке обладали теми же недостатками, что и Колетт, – непостоянством и жадностью. Самые успешные из них были даже более капризными и требовательными, чем дамы из высшего общества, а он, Джервейз, искал вовсе не такую любовницу. Джервейз точно знал, какого типа женщина ему нужна. Она должна быть достаточно привлекательной, нетребовательной и некапризной. Возможно – с детьми, которые будут отвлекать ее внимание, так что она не станет постоянно жаждать общества своего покровителя. Джервейз ничего не имел против детей, главное – чтобы их не видеть. Что же касается салона Гарриет Уилсон… наверное, не будет ничего страшного, если он проведет у нее один вечер, потягивая вино. К тому же он таким образом успокоит кузена и наследника Френсиса. Молодой человек был необычайно общителен, неглуп и с легким характером. Светло-каштановые волосы и грациозную фигуру он унаследовал от предков по материнской линии, а не от Бранделинов, которые были темноволосыми и выглядели весьма внушительно. В детстве Френсис восхищался своим старшим кузеном, и все то время, что Джервейз служил в Индии, они переписывались. Когда Джервейз после смерти отца вернулся в Англию, он чувствовал себя очень одиноким, и искреннее радушие Френсиса было для него как солнечный свет в дождливый день. В результате они с кузеном подружились, и это было нечто большее, чем просто кровное родство. Взглянув на кузена, Джервейз поинтересовался:

– Ты не думал о браке?

Даже в мерцающем свете фонаря было заметно искреннее изумление Френсиса. Немного помолчав, он спросил:

– А почему ты об этом спрашиваешь?

– Ну, ты же мой наследник… – резонно ответил виконт. – И когда-нибудь займешь мое место. Жизнь бывает непредсказуемой, и мне бы хотелось знать, что наш род продолжится и в следующем поколении.

Френсис посмотрел на него, прищурившись, потом с насмешливой улыбкой заметил:

– Но ведь ответственность за продолжение рода лежит на тебе, разве не так?

Они подъехали к дому Гарриет, и экипаж остановился. Джервейз с облегчением вздохнул – это позволило прекратить разговор на неприятную тему. «Похоже, кузен не склонен к женитьбе», – подумал Джервейз. Что ж, возможно, это был их семейный изъян. Когда-нибудь ему, и нынешнему виконту, придется объяснить, почему у него самого никогда не будет законных наследников, но он предпочитал избегать этой темы как можно дольше.

Дворецкий поклонился им и без вопросов впустил, поскольку Френсис был частым посетителем этого дома. Они вошли, и Джервейз стал подниматься вслед за кузеном на второй этаж, в гостиную. Сверху доносились звуки музыки и смех. Перед тем как войти в комнату, Френсис спросил:

– Мне представить тебя? Или ты предпочитаешь обходиться без церемоний?

– Не утруждай себя, в этом нет нужды, – ответил Джервейз. – Наверняка с большинством джентльменов я уже знаком. Да и со многими женщинами…

Как только они вошли в салон, Френсис сразу же направился к хозяйке, чьи темные кудри едва виднелись среди окружавших ее поклонников. А Джервейз помедлил в дверях. С привычной осторожностью солдата, который отправился в поход на вражескую территорию, он окинул взглядом комнату. С Гарриет Уилсон он уже встречался и считал, что у нее манеры грубого школьника, хотя в ее бившей ключом жизненной силе и впрямь был некий шарм. В дальнем конце комнаты смуглая темноволосая цыганка, притопывая стройными ногами, отплясывала на столе с каким-то молодым офицером из шотландского полка. Ему бы не следовало танцевать на столе в килте. Впрочем, его дело, пусть кривляется.

Небрежно скользя взглядом по гостям, Джервейз вдруг заметил большую группу мужчин прямо напротив двери – и замер, чувствуя странное стеснение в груди. Девушка, находившаяся в центре этой группы, сидела вполоборота к нему, и в ее изящном профиле была та самая чистота, что всегда воплощала мужскую мечту о невинности. Ева до встречи со змеем… Девственница, которая манит к себе грозного единорога… Целомудренная девица, идущая к брачной постели… Она походила на все эти образы – и в то же время не являлась ни одним из них. Глядя на нее с восхищением, Джервейз мысленно твердил: «Как жаль, что она шлюха, как жаль…»