Читать книгу - "Рай на краю океана - Сара Ларк"

Теперь Тим тоже участвовал в обсуждении городских сплетен. Друзья здоровались с ним за их обычным столом в пабе. Мадам Кларисс устроила из этого целое дело, заменив все твердые стулья вокруг стоявшего в углу стола удобными креслами, которые принесли из комнаты ожидания на втором этаже.

— Специальная услуга для наших самых верных клиентов, — заметила она. — Обычно оказывается только тем господам, которые ждут дам… Чувствуйте себя как дома!

Эрни, Мэтт и Джей не заставили себя долго упрашивать и с нарочитой важностью устроились в импровизированном «кабинете», держа в руках огромные сигары и бокалы с виски. Тим был благодарен мадам Кларисс. Из-за костылей он и так слишком выделялся. Он едва мог появиться в городе или баре, чтобы с ним не заговорили.

В отличие от владельцев рудников, среди которых он утратил свой статус, простые шахтеры после несчастного случая стали относиться к нему с бóльшим уважением. Все наблюдали за его продолжительной борьбой за выздоровление под руководством Берты Лерой, и даже каждому новому шахтеру первым делом рассказывали о том, что после катастрофы сын владельца рудника не побоялся спуститься в шахту и, рискуя жизнью, предпринял попытку голыми руками раскопать засыпанных людей. С тех пор Тим стал одним из них, человеком, который знает, насколько опасна жизнь шахтеров, как им приходится бороться со страхом и неуверенностью под землей. Поэтому они с уважением здоровались с ним, время от времени советовались, просили замолвить словечко перед штейгером или руководством рудника. В последнем случае ему, впрочем, приходилось вежливо отказывать. Влияние Тима на отца, как и прежде, было равно нулю, да и в остальном до улучшения условий труда на руднике Ламберта было еще далеко. Мэтт все чаще приходил в паб с серьезным лицом и расписывал Тиму, насколько катастрофична ситуация на предприятии.

— Все начинается с того, что никто не хочет идти к нам работать. «Ламберт платит плохо, и рудник опасный». Это первое, что слышат новые шахтеры. И ситуация не изменится. Авторитет вашего отца упал в глазах работников. Помощь семьям погибших была просто смехотворной! Она едва покрыла расходы на похороны, и с тех пор жены и дети живут на пожертвования. Кроме того, не хватает решимости. Нам нужно начинать все заново, вкладывать деньги в предприятие, все обновлять, вплоть до последних шахтных ламп. Но ничего подобного не происходит. Ваш отец считает, что сначала нужно вернуть прибыль, и только потом он готов подумать об инвестициях. Но это ложный путь…

— Особенно если он все больше денег вкладывает в виски, — вздохнул Тим. Он знал, что нельзя говорить настолько открыто со своим подчиненным, но Мэтт все равно ведь чувствует запах алкоголя, исходящий от начальника, как и он сам. — Когда отец приходит домой на обед, обычно он уже на подпитии. И как он может после этого принимать разумные решения?

— Единственно верным решением было бы как можно скорее передать управление рудником вам, — заметил Мэтт. — Тогда мы не знали бы, что делать с наплывом рабочих. И кредит в банке наверняка дали бы…

— Неужели все настолько плохо, что нам нужен кредит в банке? — испугался Тим. — Я думал, у отца есть резервные фонды…

— Насколько я знаю, они вложены в линию железной дороги, которая пока что еще плавает в грязи… — пробормотал Мэтт. — Но наверняка сказать не могу. Я не расспрашивал его подробно.

После этого разговора Тим проверил ситуацию и пришел в ужас. Конечно, когда-нибудь вложения Ламберта в железную дорогу принесут доход. Железная дорога — дело надежное. Но до тех пор они остались практически без средств; обновление важнейших строений на руднике действительно пришлось бы финансировать в кредит. В принципе, в этом тоже проблемы не было бы, ведь есть что оставить под залог. Но дадут ли Марвину Ламберту кредит банкиры Греймута?

Когда он заговорил об этом со своим отцом, у них снова произошла ожесточенная перепалка. Тим с трудом сдержался, чтобы сразу же не заказать билеты в Лондон.

— А потом в Кардифф, Лейни! Избавимся от всей этой комедии с помолвкой и всем остальным и поженимся в Уэльсе! У меня там есть знакомые. Мы могли бы остановиться у них, если Силкхэмы не откроют ворота своего замка! И представь себе, как удивится твоя бабушка Гвин, если ты пришлешь ей открытку с ее же родины!

Илейн лишь смеялась, но Тим говорил совершенно серьезно. Давно уже не только рудник и ссоры с отцом лишили его сна, но и тревога за Лейни. Она успела рассказать ему достаточно много о своей семье, и ему становилось страшно, когда он думал об этом. «Овечьи бароны» с Кентерберийской равнины, торговый дом и отель в Отаго, связи с известнейшими семьями на Южном острове… да еще эта странная история с ее кузиной Курой, которую должно было принести именно в Греймут! Когда-нибудь кто-нибудь непременно узнает Лейни… тем более что, по ее словам, она действительно очень похожа на своих мать и бабушку. Может быть, к пианистке из паба никто присматриваться не будет. Но завязать знакомства с важнейшими семьями страны для миссис Ламберт совершенно нормально. Кто-нибудь заметит сходство, заговорит об этом с Илейн. Возможно, уже во время этого кошмарного праздника по случаю помолвки! Тим предпочел бы поскорее уехать в Кардифф вместе с Лейни. Ему казалось, что он слышит, как тикает бомба…

— По-прежнему ничего из Уэстпорта?

Джон Сайдблоссом не предложил виски своему информатору, а сам пил уже второй бокал за время их разговора. Мужчина был неглуп, но, судя по всему, на Западном побережье остановилось время. Не оправдали себя ни инвестиции Джона Сайдблоссома в железную дорогу, ни надежды на знакомых, никто из которых, как выяснилось, не слышал о его беглой невестке. Джон, крупный, уже почти полностью седой, раздраженно стукнул кулаком по столу.

— Проклятье, я был совершенно уверен в том, что она объявится на Западном побережье! Данидин слишком близко к Квинстауну, в Крайстчерче ее каждая собака знает, а окрестности Бленема… за этими местами я наблюдаю постоянно. Слежу и за паромами на Северный остров. В принципе, она не могла уйти!

— Но вы ведь не можете заглянуть в каждый уголок на острове, — заметил мужчина. Он был уже немолодым, но типичным жителем побережья — в поношенных кожаных штанах и грязном вощеном плаще, который, судя по всему, служил ему еще во время китобойного промысла, охоты на тюленей и поисков золотых самородков. У него было суровое обветренное лицо, внимательные светло-голубые глаза. От этого парня не так-то легко было скрыться. — Она может быть на какой-нибудь ферме или у маори…

— Фермы я прочесал, — холодно заявил Сайдблоссом. Он терпеть не мог, когда кто-то сомневался в его компетентности. — Если, конечно, они не прячут эту падаль в Киворд-Стейшн. Но это вряд ли, иначе Джордж Гринвуд не искал бы ее. Уордены точно так же бродят в потемках, как и я. А маори… что-то подсказывает мне, что она не будет бродяжничать с ними два года! Уже только потому, что они не кочуют по два года кряду! Они все равно возвращаются в свои деревни. Конечно, они могут переправлять эту стерву от одного племени к другому. Но это выше их умственных способностей. Нет, я готов был поклясться, что она где-то в лагере золотоискателей или лачуге шахтера. Может быть, в борделе. Уэстпорт, Греймут…