Читать книгу - "Ветер разлуки - Соня Мармен"

– Полагаю, что так. Это наименьшее, что ты должна сделать, учитывая сложившиеся обстоятельства.

Изабель надолго замолчала. Луи тронул ее за плечо.

– Ты, случайно, не решила отомстить ему за ту обиду?

Девушка застыла на месте, глядя на него с изумлением.

– То есть я встречаюсь с англичанином, только чтобы отомстить де Мелуазу? Луи, как ты мог такое подумать!

– Я слышал, что говорят сплетники о де Мелуазе. Иза, ты не должна этому верить.

Изабель отвернулась и стала смотреть на собаку, копавшуюся в куче мусора.

– Сейчас это уже не важно, – тихо проговорила она. – Я никогда не смогу вернуться к Николя.

– Ты хорошо подумала? Уверяю тебя, он заслуживает доверия. И ничего страшного ведь не случилось…

– Речь идет не о нем, а обо мне! Луи, даже если бы я захотела, я бы не смогла вернуться к нему как ни в чем не бывало!

Луи внимательно посмотрел на сестру. Она нервно крутила в пальцах прядку волос. Он вспомнил, какой увидел ее вчера на улице Сен-Жан – чуть взбудораженная, с лукавым огоньком в глазах…

– Прошу, Луи, не осуждай меня, – почти шепотом произнесла Изабель, подняв на брата полные слез глаза.

Он медленно покачал головой и заправил выбившийся из прически локон ей за ухо.

– Ты сильно изменилась, Изабель. Ты… Скажи, ты его любишь?

– Да.

– Как его зовут?

– Александер Макдональд.

– И как вы встретились? Как ему удалось заставить тебя забыть о Николя де Мелуазе?

– Простое стечение обстоятельств.

Они продолжили путь. Изабель рассказывала свою историю, брат молча слушал, время от времени поглядывая на нее. Упоминая об Александере, она всякий раз улыбалась, и у нее были глаза влюбленной женщины. Так же блестели глаза у Франсуазы – на следующий день после брачной ночи…

– Искренне надеюсь, что он любит тебя так же сильно, как и ты его, сестренка! Как тебе известно, мужчина может сказать что угодно, чтобы завоевать сердце женщины, а потом и ее… тело.

Щеки Изабель окрасились алым румянцем, и она опустила голову. Девушке не хотелось, чтобы ей в душу заронили сомнения, особенно теперь.

– Иза, я просто не хочу, чтобы ты пострадала по наивности. Ты еще очень молода и… очень хороша собой.

Он улыбнулся ей, но, поскольку они как раз проходили мимо ворот Сен-Жан, которые охраняли часовые, оба умолкли и погрузились в свои мысли. Один солдат с подозрением посмотрел на Луи, однако докучать им не стал.

– Когда тебе возвращаться? – спросила Изабель, удостоверившись, что солдаты их уже не услышат.

– Когда устрою Франсуазу с детьми у нашего кузена Перро в Шарльбуре. Тебе следует поехать с нами, Иза! Вам опасно оставаться в доме одним – тебе, твоей матери и Ти-Полю! Батист слишком стар, он не сможет вас защитить.

«А как же Александер?» – подумала девушка с замиранием сердца.

Луи замедлил шаг. Изабель посмотрела на его истертые, залатанные мокасины. Ему непременно нужна новая пара!

– Обязательно возьми новые папины башмаки!

Молодой мужчина посмотрел на свои ноги и пожал плечами.

– Он сильно мучился?

– Папа не жаловался, только очень много спал. Я думаю, да, он сильно страдал, но больше душой, а не телом.

– Думаю, ты права. Кто может похвалиться тем, что умирает с легким сердцем?

Изабель кивнула и подумала, что у нее на совести уже лежит тяжелое бремя.

– Скажи, а кто такая мадам Дюнонкур? – спросила она, внезапно вспомнив о последней просьбе Шарля-Юбера.

Брат остановился и посмотрел на нее с изумлением.

– Кто рассказал тебе о мадам Дюнонкур?

– Папа. Он попросил, чтобы я отнесла ей шкатулку.

– Шкатулку? И ты это сделала?

– Я забыла. Потом столько всего случилось, что я только теперь о ней вспомнила. Но я обязательно отнесу…

– Я сам это сделаю, – отрезал Луи слегка рассерженным тоном, и это заинтриговало Изабель.

– Луи, ты знаешь, что в этой шкатулке?

– Ничего, что заслуживало бы внимания.

– Ты уверен? А если там что-то, связанное с его коммерцией?

– С папиной?

– Я не такая наивная, как ты думаешь. Луи, я знаю, что папины сделки не всегда были законными…

С минуту Луи молчал, с непроницаемым выражением лица глядя на сестру, потом вздохнул и закрыл глаза.

– Отец не всегда поступал как должно, в этом ты права, Иза. Но теперь ни к чему об этом говорить.

– А что в той шкатулке, Луи? Ты же знаешь, что в ней… Папа попросил меня передать ее мадам Дюнонкур, потому что ты был в отлучке. Он взял с меня слово…

– Там деньги и, может, несколько памятных мелочей. Мадам Дюнонкур была любовницей отца до того, как он познакомился с твоей матерью. Он намеревался жениться на ней по возвращении из Ла-Рошели, но судьба распорядилась так, что он влюбился в Жюстину Лаэ и взял в жены ее. А мадам Дюнонкур в то время ждала от него ребенка.

– Ой!

Изабель закрыла рот ладошкой. Уже успев пожалеть о своей откровенности, Луи обнял сестру за плечи.

– И я его знаю… этого ребенка?

– Это Марсель-Мари Бридо. Помнишь его?

– Юный мсье Бридо, который за мной ухаживал?

– Да. Можешь представить, как мне это не нравилось. Но потом ты повстречала де Мелуаза, и юный Бридо сдался. Извини, мне не следовало тебе все это сегодня рассказывать. Папа умер, так что давай обо всем забудем.

Они почти подошли к дому. Из открытого окна доносился монотонный голос Гийома, читавшего молитвы на латыни. Луи вздохнул, и они с Изабель переглянулись. После капитуляции Квебека младшие братья доставили ему много хлопот. Этьен в армии еще больше ожесточился и уже не раз навлекал на себя гнев их командира, лейтенанта Эртеля. Если бы не крепкая дружба, связывавшая их с Этьеном, тот давно бы оказался за решеткой. Что до Гийома, то он доставлял старшему брату заботы совсем иного рода.

– Иза, ты замечала, что Гийом иногда говорит странные вещи?

– Да. Вчера я подумала, что он слишком много выпил, но сегодня утром… Он словно бы все время витает в облаках.

– Думаю, он теряет рассудок.

– Гийом? Гийом сходит с ума?

– Нет, просто… Временами он говорит глупости, в его словах совсем нет смысла… Рассказывает, что какие-то голоса заставляют его делать ужасные вещи. Однажды я проснулся от странного шума. Вышел из казармы и увидел Гийома, который стоял на улице голый и размахивал руками. Сперва я подумал, что брат с кем-то подрался, но оказалось, что он просто стоит и разговаривает с воображаемым собеседником. Хуже того, когда он начинает говорить сам с собой, то не слышит никого вокруг. А стоит ему увидеть солдата в красном мундире, как он начинает кричать, что это дьявол, и нести откровенную чушь.