Читать книгу - "Княжна для викинга - Анна Лакманова"

– Я могу прислать усмаря, – предложил Барма, словно Годфред нуждался в новой обуви. Глава вече хотел быть не только в курсе всех новостей, но и оставаться как можно ближе к гриднице, независимо от дрязг, возникающих между его соотечественниками и новой властью. Он не собирался отстаивать интересы изборчан слишком яро. Да и не делал этого прежде. И теперь он был расстроен тем, что наместник недоволен им. – На улице холодно. Лучше облачиться в теплое, – предупредил Барма, когда Годфред вновь двинулся к выходу.

– В этом государстве вообще когда-нибудь настанет лето! – выругался Годфред уже в дверях. – Барма, ты понял, что я тебе сказал? Стеша и ее брат должны быть здесь, как можно скорее.

– Не лучше ли где-то подальше…– захрустел пальцами Барма. Зачем тащить их сюда? Не проще ли расправиться с ними где-нибудь в лесу. Где потише…

– Лучше подальше, – не стал спорить Годфред. – Но сперва я желаю поговорить с ними.

– А если они не захотят прийти сюда? – уточнил Барма.

– Значит, приведешь их силой. Торольв пойдет с тобой…– Годфред потянул за ручку двери. На улице его ждала дружина, готовая двинуться в путь вместе с ним.

– Шуму много наделаем, коли так…– предупредил Барма. – А вся суть в том, чтоб никто ни о чем не знал… Думаю, что сперва нужно привезти только женщину. А брат, коли уж на то пошло, сам потом придет…Мы перехватим его прежде, чем он успеет растрезвониться обо всем…Устроит такой порядок?

– Устроит, – Годфред вышел из гридницы, хлопнув дверью.

День оказался таким же поганым, как и утро. Изначально поездка предполагалась с ночевкой. Но увидев невесту, Годфред пожелал вернуться домой этим же вечером. Для него первостепенное место занимала внешность избранницы. А Ратибора оказалась уж очень дурна собой. Слишком крупная, с порывистыми движениями и грубыми чертами, делающими ее лицо излишне мужественным. Что до ее прекрасной души вкупе с навыками рукоделия, о которых обмолвился ее отец, то молодой правитель уже даже не имел желания знакомиться с ними ближе. Раз уж нужно на ней жениться, то он женится. Но любить ее он не обязан.

– Мы полагали, наместник задержится у нас на какое-то время, – Ратибор провожал высокопоставленного гостя к воротам.

– К сожалению, меня ждут неотложные дела, друг Ратибор, – заверил Годфред, который хоть и улыбался будущему тестю, но симпатии к этому дому не испытывал. С юности Годфред слыл любвеобильным, к девушкам относился положительно. И что бы не говорил ему Барма о неприглядной невесте, он был уверен, что и в ней найдется своя прелесть. Тем сильнее оказалось его разочарование, когда он узрел ее своими собственными очами. Отталкивающую внешность дополняло не совсем понятное Годфреду поведение. По большей части она молчала, опустив очи, что было не во вкусе Годфреда. Его не привлекала излишняя скромность. По крайней мере если она не оказывалась приложением к смазливому личику. – Несравненная Ратибора, – Годфред перевел взгляд на невесту, которая без движения стояла возле отца. Она была замотана в платки так основательно, что был виден лишь ее большой нос. – Буду жить в ожидании нашей следующей встречи…

Годфред развернулся и пошел к своей лошади. Вскочив в седло, он больше уже не оборачивался. И через миг дружина мчалась обратно в Изборск. Наместник хотел добраться домой засветло.

****

В гриднице было душно. Множество мерцающих свечей сжигали воздух. Из устья печки шел жар. Годфред сидел за столом. На скатерке была разложена нехитрая снедь. Миска с кусками печеного мяса, хлеб, чеснок и квашеная репа. Центральное место сегодня занимали не яства, а напитки.

– Ну и как тебе Ратибора? – справился Торольв, который не ездил вместе с Годфредом в гости.

– Что сказать тебе…Таких, как она не похищают. И даже не насилуют, – Годфред хотел сейчас только одного. Поскорее стереть то неприятное впечатление, которое оставила у него поездка. Но отчего-то он никак не мог выбросить из головы этот день. Наверное, потому что ждал его, хоть и не признавался в этом никому.

– Ну, значит, ты сможешь быть в будущем спокоен за свои честь и имя, – пошутил берсерк, подливая в кубок Годфреда пряного меда.

– Твоя мудрость может сравниться только с твоей ловкостью, – огорченно заметил Годфред.

– Через дюжину лет ты тоже станешь таким, – раскрыл Торольв, обозревая удрученного Годфреда. Тот отрывал от поленца щепки и бросал в печку, отчего в горенку шел дым. Но он как будто даже не замечал того. – Сейчас накоптишь…Неужели все из-за Ратиборы…

– Я больше не желаю говорить о ней…– отрезал Годфред, швырнув в печку деревяшку.

Время за пьянкой шло быстро. И вот на улице уже стихли голоса. Не слышен даже лай собак. Ночь овладела спящим городом. А в гриднице все еще шли разговоры. Расстроенный Годфред был уже немало пьян. Но даже это не помогло ему побороть уныние.

– Помню, как-то раз переплывали вместе с Гарди озеро. На спор, – вспоминал Годфред, крутя в руках кинжал, отделанный бирюзой. – Думал, потонем…

– Вот же глупцы, – хмыкнул Торольв, засовывая в рот кусок холодного мяса, присыпанного травами и истертыми кореньями.

– Даже не верится, что его больше нет, – вздохнул Годфред.

– Это потому, что ты не видел тела, – кивнул Торольв.

– Скорей бы уже приволокли эту Стешу…– обычно добродушный, Годфред сегодня был сам на себя не похож. Из-за выпитых напитков. И всех сегодняшних расстройств. А возможно, таким он и должен был быть, учитывая свое происхождение и нравы родственников.

– Так уже приволокли ж, – хмыкнул Торольв. – В избенке сидит, суда твоего справедливого дожидается…– Правда, братца ее пока нет. Но может, завтра…Или днем позже…

– Так чего ты сразу не сказал?! – Годфред встал с лавки. Ему было жарко в разогретой гриднице, и он с удовольствием нашел повод выбраться на улицу.

****

Ночь стояла дивная. Было свежо и темно. На небе таинственно поблескивали звезды. В глухой избенке без красных окон было сумеречно даже днем. А уж сейчас здесь и подавно царил мрак.

Когда Тишу привели сюда, она сначала пыталась выбраться. Колотила в дверь, звала на помощь и плакала. Но потом выбилась из сил и задремала на лавке. Однако теперь, услышав голоса за окном, она очнулась от зыбкого полусна. И страх вновь воскрес в ее душе. Она, конечно, опасалась за себя. Ведь не просто же так ее притащили в это разбойничье логово, благородно именуемое княжеским детинцем.

А голоса тем временем становились отчетливее. И вот наконец загромыхала тяжелая дверь. В избу ворвался холод и обрывки неоконченной фразы.

– Посвети, я ничего не вижу, – распорядился Годфред, опираясь ладонью на дверной косяк.

В избенку вошел стражник с горящей лучиной в руке. Сунул щепку в стальной светец и отошел в сторону.

В скудном свете сухой лучины стены избы казались совсем черными. Впрочем, таковыми они, вероятно, и были от копоти захудалой каменки. В потемках блеснули глаза Тиши. Она пряталась за печушкой, поскольку больше здесь ничего другого не наличествовало.